Со своей стороны, подсудимый А. С. Семенов сослался на поквйного директора Российского комиссионного банка И. А. Слепушкина, который убедил его сделаться акционером «Россиянина», обещая устроить его в это общество директором. Сделавшись затем председателем правления «Россиянина», Семенов, по его словам, «свято и честно справлял свои обязанности, как подсказывали долг и совесть». Если же общество и погибло, то только вследствие «неблагонадежности некоторых лиц», беспрерывных судебных процессов и закрытия его административным порядком. Наконец, Семенов находил, что само правление «Россиянина» отнюдь не должно отвечать за деятельность своего директора-распорядителя, тем более что о незаконных действиях последнего правлению ничего не было известно. Де Росси только слишком широко воспользовался выданной ему от правления доверенностью.
Суд все время не переставал интересоваться «широкой» деятельностью главаря «Россиянина». Уже с первых дней вступления на должность директора-распорядителя де Росси дал понять о той важной роли, какую он намеревался играть в делах общества. Между прочим, ему не понравился князь Н. И. Вадбольский, занимавший ответственный пост председателя правления. Последовал целый ряд неприятностей и резких столкновений между ним и де Росси. Последний, видимо, стремился совершенно устранить князя Вадбольского от какого бы то ни было активного участия в делах «Россиянина», едко критиковал все его распоряжения и оказывал противодействие на каждом шагу. В результате князь Вадбольский вышел из состава правления.
Свидетель В. А. Евреинов, сложивший с себя должность председателя ради де Росси, чтобы не «тормозить» дело, сделал на суде краткий очерк возникновения общества. Его многие знали как бывшего преподавателя коммерческого училища, а Слепушкин был еще учеником при нем. Свидетель этот категорически отрицал факт получения князем Вадбольским «отступного» в 24 000 рублей. Князь с негодованием говорил об этом и желал во что бы то ни стало выяснить это некрасивое обстоятельство. Оказалось, что «отступное» взял П. Черемисинов якобы для передачи Вадбольскому. Узнав об этом, возмущенный князь несколько раз заходил к Черемисинову, но тот почему-то каждый раз не оказывался дома. Князю Вадбольскому удалось все-таки захватить его врасплох в правлении, но когда, решившись потребовать объяснений, он крикнул: «Стой!» — струсивший Черемисинов малодушно убежал.
По окончании опроса свидетелей суд приступил к экспертизе, которая в этом деле имеет несомненно решающее значение.
Ознакомившись с книгами и документами, касавшимися деятельности «Россиянина», эксперты пришли к противоречивым выводам. Бухгалтер Райх находил, что общество неправильно было учреждено и неправильно функционировало, определяя общую сумму начета на правление в размере 625 000 рублей. Наоборот, бухгалтер Перлен признавал и учреждение, и деятельность «Россиянина» вполне правильными и согласующимися с уставом; указываемый же другим экспертом начет он уменьшал на 80 000 рублей.
Несостоятельность общества, по мнению экспертов, произошла не от способа реализации учредителями основного капитала, а всецело зависела от директоров второго правления вообще, и директора-распорядителя Н. П. де Росси в особенности. К пагубным по своим последствиям мероприятиям членов правления следует отнести: 1) доверенность, выданную де Росси; 2) зависимость де Росси от бывшего комиссионного банка; 3) набор агентов ради большего, скорейшего и насильственного распространения акций, принадлежащих де Росси и банку; 4) отсутствие контроля над деятельностью и отчетностью агентов; 5) ненормальное поступление основного капитала; 6) злоупотребление деньгами, принадлежащими грузоотправителям по свидетельствам о наложенных платежах, а также и правительству по сбору казенной пошлины, и наконец 7) неправильное проведение по книгам операций, по распоряжениям директора-распорядителя, и полное отсутствие контроля по делопроизводству и счетоводству в главном управлении.
Основываясь на судебном следствии, товарищ прокурора Бибиков в своей речи набросал характерную картину злоупотреблений, творившихся в «Россиянине». Обрисовав обстановку, в которой действовали покойный де Росси, Пипер и Семенов, товарищ прокурора поддерживал обвинение против всех их. В своей речи он, между прочим, указал на то печальное явление, что банковские дела, подобные настоящему, являются уже делами заурядными, а совсем не исключительными. Недавно был харьковский процесс, теперь «Россиянина», и, быть может, предстоит еще что-нибудь в том же роде. Лица, злоупотребляющие доверием, подрывают кредит — эту основу народного благосостояния. Учетный процент поднимается, а кредит падает, и это только потому, что нарушается доверие. Настоящее преступление отличается от других тем, что делалось заправилами банка совершенно открыто, с сознанием своей силы. Перечислив подробно все прошедшие перед судом злоупотребления в «Россиянине», обвинитель в окончательном выводе пришел к тому заключению, что это общество было фиктивно с начала до конца. Фиктивно было его основание, фиктивны и собрания. Общество завлекало под свою ажурную вывеску наивных людей, и в конце концов доверчивые кредиторы получили по 16 копеек за рубль.