Согласно показаниям Констанского, судебные власти, прибыв в ночь на 11 февраля в село Орелье, действительно разыскали в подполье небольшого домика, принадлежащего матери обвиняемого, жестянку, в которой оказались аккуратно сложенными в отдельные пакетики бриллиантовые украшения, снятые с венчика и составляющие несколько греческих букв. Главная центральная буква была сделана из очень ценного бриллианта большого размера, окруженного меньшими бриллиантами. Всех бриллиантов оказалось по счету восемь-девять, на сумму, по оценке экспертов, от 40 до 50 тысяч рублей.
Золотой венчик был найден изрезанным на 65 частей. Венчик вместе с бриллиантами был немедленно же возвращен в хозяйственное управление Исаакиевского собора.
— Признаете себя виновным? — задал обычный вопрос председатель, когда было закончено чтение обвинительного акта.
— Что я раньше показал, то и теперь скажу… Родился я несчастным — несчастным и кончаю, — глухо произнес подсудимый.
— Хотите что-нибудь рассказать?
— Не могу…
Всех свидетелей вызывалось более 20 человек, а в качестве экспертов были приглашены известные петербургские ювелиры.
Чтобы эксперты могли осмотреть похищенные бриллианты непосредственно перед присяжными заседателями, суд командировал в хозяйственное управление Исаакиевского собора чиновника, при судебном приставе, с просьбой доставить эти бриллианты на судебное заседание.
Между прочим, был прочитан протокол осмотра Исаакиевского собора после преступления. Так как протокол этот не давал полной картины, то прокурор возбудил ходатайство об осмотре собора на месте судьями и присяжными заседателями.
Защитник обвиняемого присяжный поверенный Адамов присоединился к этому ходатайству, и окружной суд постановил произвести всем составом осмотр Исаакиевского собора.
На заседание явился также, в качестве эксперта, и представитель фирмы «Тэт», торгующей поддельными бриллиантами.
Он не говорил по-русски и потому давал свои объяснения через переводчика на немецком языке.
В 3 часа дня в суд были доставлены бриллианты, похищенные Констанским из Исаакиевского собора и запечатанные в маленькой коробочке. Коробочка тут же перед судом была вскрыта.
— Господа эксперты, потрудитесь осмотреть эти бриллианты и дать свое заключение об их свойствах и ценности, — предложил председатель.
При предъявлении бриллиантов присяжному поверенному Адамову последний обратил внимание суда на то, что на самом большом бриллианте имеются царапины, а некоторые маленькие бриллианты хотя и составляют одну греческую букву, но не подходят друг к другу по своему цвету и блеску.
— Может ли быть на настоящем бриллианте царапина, раз он считается самым твердым камнем? — задал вопрос защитник.
Эксперты удалились с бриллиантами в особую комнату на совещание и пришли к единогласному заключению, что похищенные Констанским бриллианты — настоящие драгоценные камни и что на бриллианте, вследствие плохой шлифовки, могут иногда замечаться царапины.
Похищенные бриллианты экспертиза оценила в сумме до 50 000 рублей.
После заключения экспертов санкт-петербургский окружной суд в полном составе выезжал осматривать Исаакиевский собор.
Рассмотрение дела ввиду сложности судебного следствия затянулось на три дня.
По свидетельским показаниям, подсудимый — странный, слабовольный человек, в нормальности которого защита сильно сомневалась.
Свидетель Романкевич говорил, между прочим, что жена подсудимого жаловалась как-то своему знакомому, дьякону Вознесенскому, на неудавшуюся семейную жизнь. Констанский ничего не хотел делать, злоупотреблял спиртными напитками и, ссорясь с женой, не останавливался перед кулачной расправой.
Из сбивчивого рассказа жены подсудимого, проговорившейся о пораненной руке мужа, дьякон Вознесенский догадался, что похищение бриллиантов из Исаакиевского собора — дело рук Констанскога.
Приходясь троюродным братом подсудимому, дьякон Вознесенский был близко знаком с ним и невольно обратил внимание на его несколько странное поведение.