По словам жены, Газе отличался диким, необузданным характером, делавшим невозможной семейную жизнь. Очень дурно обращаясь с ней, осыпал ее грубой бранью и всячески йздевался над ней. Однажды он вскочил ей даже на спину в присутствии посторонних людей и, когда она возмущенно запротестовала, изо всей силы ударил по щеке. Но брезгуя пользоваться деньгами, которые она получала от поклонников, Газе тем не менее способен был иногда и на ревность.
Аделаида отправилась раз в Итальянскую оперу и возвратилась поздно домой.
— Где ты пропадала? — ревниво встретил ее Газе.
— Заходила к своей бывшей хозяйке чай пить, — ответила молодая женщина.
Но он не поверил и, набросившись на нее, стал душить.
Аделаида с трудом вырвалась из его рук и отчаянными криками начала сзывать к себе на помощь людей.
Когда на квартиру прибежал дворник, Гаде взволнованно объяснил ему, что у Аделаиды был только приступ галлюцинации…
— Хорошо было бы зарезать тебя! — озлобленно сказал он жене во время одной ссоры и показал острый кинжал, который находился у него в кармане.
В другой раз он чуть было не привел свою угрозу в исполнение.
Смертельно перепуганная, молодая женщина прибежала к своему брату искать защиты.
— Что у тебя с мужем? — спросил брат, догадавшись, что между супругами разыгралась обычная ссора.
— Он хотел мне сейчас вонзить в грудь нож, — стала жаловаться Аделаида.
В последнее время она узнала от одного из своих знакомых, что Газе купил револьвер и угрожает убить ее.
Аделаида с театральными жестами и нервной аффектацией несколько часов подряд рассказывала судьям про своего мужа и его некрасивые поступки.
Показания ее дышали трудно скрываемым ожесточением.
— Вы видите, что это за особа… Моя жена грязнит меня и старается лишь об одном: послать меня на каторгу, — заметил обвиняемый, обращаясь к присяжным заседателям. — Но вы сами, может быть, испытали увлечение и любили, и вы поймете меня…
Когда Аделаида оставила его квартиру, Газе намеревался водворить ее обратно, через полицию, а затем решил обратиться за советом к уважаемому пастырю, отцу Иоанну Кронштадтскому.
«Обремененный тяжелой скорбью и не находя выхода из дьявольского положения, я обращаюсь к вам, святой отец, — писал Газе. — Мне 31 год. Принял я православие без всяких убеждений и корысти. До 30 лет я жил без веры… Душа моя страдает теперь. Я хочу молиться, но не знаю как. Научите… Может быть, ваша молитва вернет мне покой!»
— Вы это письмо отослали? — спросил председательствующий у подсудимого.
— Отослал, но ответа не было…
Из других свидетельских показаний обнаружилось, что подсудимый нередко жаловался своим знакомым на неудавшуюся семейную жизнь и в последнее время стал нервничать.
— Да разведись ты с женой, — советовали ему.
— Не могу… не в силах, — сознавался он.
На следствии обвиняемый рассказывал также, что один из родственников Аделаиды откровенно признался ему, что им нужно было найти только дурака, который женился бы на ней, и что теперь она может жить с кем хочет.
В день преступления, по объяснению Газе, он намеревался покончить с собой и с этой целью поехал на Елагин остров. Дорогой, однако, он встретился с женой.
— Нам не к чему более встречаться, дороги наши разные, — говорила она.
Раньше, до своей злополучной женитьбы, он находился в любовной связи с госпожой Освальд, которая также была вызвана в суд.
Это — симпатичная, молодая женщина. Познакомившись с Газе еще лет семь тому назад, она вскоре полюбила его. Они вступили в связь, и у молодой женщины родился от него ребенок. Но на пути их встретилась ловкая, уже много видевшая красавица Аделаида — и слабохарактерный Газе порвал свою связь с Освальд.
Затем, когда Аделаида сбежала от него в Москву, он снова явился к покинутой сожительнице.
— Прости… То было только увлечение, а теперь оно прошло, — стал оправдываться он.
Освальд опять сошлась с ним — и опять появилась соперница. На этот раз связь окончательно порвалась, и Газе женился.
— Какое у вас чувство осталось к подсудимому? Дружба? Любовь? — задал вопрос председательствующий.
— Я его и теперь люблю, — с грустью ответила Освальд.
Она настойчиво утверждала, что Газе никогда не пытался воспользоваться ее деньгами. Если он и занимал иногда мелкие суммы, то вскоре возвращал. Аделаида же нисколько не любила его, и все желание ее сводилось лишь к одному — выйти замуж. Расставшись с Освальд, подсудимый писал ей: «Я сделал по отношению к тебе подлость, а та св… терзает меня». Продолжая любить Газе, молодая женщина страдала за его разбитую жизнь, за его неудавшийся, тяжелый роман. Встреча с ним на суде очень сильно подействовала на Освальд, и с ней сделался нервный припадок. Ввиду ее болезненного состояния, суд принужден был ограничиться кратким опросом.