Судебное следствие закончилось только на третий день, и, основываясь на его данных, товарищ прокурора Христианович поддерживал обвинение против Газе.
Наоборот, защитник последнего, присяжный поверенный Адамов, произнес горячую речь в оправдание подсудимого. По его мнению, в данном деле существуют три начала: закон человеческий, закон нравственности и закон природы, имеющий перевес над всем. В своих действиях Газе был ослеплен страстью любви, и это довело его до скамьи подсудимых. В то время как сама Аделаида Газе на суде грозно мстила мужу, — за него стоит написанное им письмо к отцу Иоанну Кронштадтскому. Если бы оно дошло по своему назначению, Газе не совершил бы тогда своего преступления, так как получил бы от уважаемого пастыря нравственную поддержку. Опираясь на евангельский завет, присяжный поверенный Адамов просил «милости, а не жертвы».
После совещания присяжные заседатели признали Газе виновным в покушении на убийство жены с заранее обдуманным намерением.
Резолюцией суда он был приговорен к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжные работы на четыре года.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ 133 000 РУБЛЕЙ
В санкт-петербургской судебной палате, с участием сословных представителей весной 1903 года в течение десяти дней рассматривалось интересное дело о злоупотреблениях на Балтийской и Псково-Рижской железных дорогах.
Зал судебного заседания был переполнен. На нескольких столах и на полу в качестве вещественных доказательств лежали огромные кипы конторских книг, разных документов. Скамью подсудимых занимали: бывший главный бухгалтер железнодорожного управления Виктор Цветков, счетоводы Павел Кириллов и Александр Яковлев, кассир Василий Минаев, запасный старший телеграфист Николай Вдовин и штабс-капитан запаса Иван Кованько, обвинявшиеся в растрате казенных денег. Перед ними находился целый ряд представителей адвокатуры.
Защитником главного подсудимого В. Цветкова выступал присяжный поверенный Аронсон и со стороны В. Минаева — Карабчевский; П. Кириллова защищали Волькенштейн и Самуильсон, Н. Вдовина — Булавинцев и Гольдмерштейн, А. Яковлева — Маргулиес и Яблоновский и И. Кованько — Грузенберг. Гражданскими истцами от Козухиной биржевой артели были присяжные поверенные Турчанинов и Раппопорт, и от управления Балтийской и Псково-Рижской железных дорог — Шпанов и Феодосьев.
Злоупотребления на Балтийской и Псково-Рижской железных дорогах раскрылись в 1899 году. В сентябре этого года до сведения прокурора санкт-петербургского окружного суда дошло, что в главной кассе и бухгалтерии железнодорожного управления дела обстоят неладно. Ввиду этого было произведено предварительное следствие, которое обнаружило грандиозное расхищение казенных сумм.
Главным кассиром управления железных дорог служил один из артельщиков Козухиной биржевой артели — крестьянин В. Минаев, поддерживавший дружеские отношения с главным бухгалтером Цветковым. Летом 1899 года Цветков поссорился из-за чего-то с подвластным ему счетоводом Кирилловым, и последний был удален от службы. Однако он вскоре же опять был принят на прежнее место.
— Как же Цветкову не взять его обратно, когда они вместе мошенничали, — стали говорить по этому поводу другие служащие управления.
Разговор этот был подслушан артельщиком Семеновым, который вскоре узнал, что у главного бухгалтера и Кириллова не хватало около 18 000 рублей по операции наложенных платежей, к чему был причастен также и счетовод Яковлев. Семенов донес об этом артельному старосте, и дело дошло, наконец, до государственного контроля. Началась ревизия.
27 августа были пересчитаны денежные суммы в главной кассе железнодорожного управления. Когда старший контролер после проверки ушел, Цветков приказал одному из артельщиков взять в кассе 100 000 рублей и отдать их в Государственный банк. По-видимому, он хотел, чтобы эта крупная сумма была два раза засчитана в счет главной кдссы, но проделка его не удалась, и контроль обнаружил в кассе недочет в 96 633 рубля. Составленный об этом акт был передан главному бухгалтеру для подписи.
— Подписываю на себя смертный приговор! — взволнованно воскликнул Цветков, взяв в руки роковой акт.
Догадываясь, в чем дело, контролер Соловьев стал расспрашивать бухгалтера о растрате.
— Не я один, но и другие, — коротко ответил Цветков.
Подтвердились также слухи о злоупотреблениях в выдаче денег по наложенным платежам, и начальник дорог, инженер Глазенап, как на виновного указал на бывшего счетовода Яковлева, уволившегося от службы еще в 1897 году.