— У меня работы масса: я выплачивал и жалованье, и деньги подрядчикам, ездил в казначейство и раздавал артельщикам иногда до ста тысяч рублей, — пояснил Минаев. — Я положительно не мог проверять, не было времени. Легко при таком положении передать лишние деньги. Цветкову я давал деньги вовсе не беззаконно, а по ордерам и запискам. Надо принять также во внимание и то, что я находился у него в полнейшем подчинении. Он распоряжался деспотически. Если бы от него поступила жалоба в артель, меня вышвырнули бы вон или оштрафовали бы на сто рублей, что у нас практикуется.
— Как же вы объясните, что обнаружился недочет свыше ста тысяч рублей? — задал вопрос председательствующий.
— Я полагаю — путаница по книгам, трудно разобраться, — ответил Минаев.
— Вы семьдесят тысяч рублей могли бы передать?
— Ни в каком случае! Это бросилось бы в глаза даже мальчику. Я мог передать тысячу рублей, ну пять тысяч, но не больше.
— В каком году. у вас случились прочеты?
— Две тысячи рублей — в тысяча восемьсот девяносто девятом году, а пять тысяч — в тысяча восемьсот девяносто восьмом году или в начале тысяча восемьсот девяносто девятого года.
— До последней ревизии вы не знали, что есть недочет на сотню тысяч, и думали, что все обстоит благополучно? — спросил присяжный поверенный Аронсон.
— Не знал… могли быть уничтожены некоторые документы.
— Может, вы что-нибудь скажете? — обратился председательствующий к пятому подсудимому — Кованько.
— Я не знал, что получаю наложенные платежи по фиктивным свидетельствам… Думал — настоящие, — оправдывался подсудимый.
Вдовин также выгораживал себя из соучастия в злоупотреблениях с наложенными платежами.
После объяснений подсудимых приступили к опросу эксперта.
— Скажите, пожалуйста, — обратился к нему присяжный поверенный Аронсон, — начальник дорог требовал из кассы денег на покупку геодезических инструментов в Париже?
— Да, это значится по ордеру.
— А потом, спустя некоторое время, вернул эти деньги обратно в кассу?
— Да.
— Но как же так? Значит, никаких геодезических инструментов не было куплено, — заметил защитник.
— Должно быть…
— Вы можете утверждать, что недостача в кассе была злостным присвоением Минаева? — с своей стороны осведомился присяжный поверенный Карабчевский.
— Настаивать на этом я, конечно, не могу, — последовал ответ эксперта.
В заседании судебной палаты эксперт-бухгалтер Перлен дал, между прочим, заключение о состоянии главной кассы железнодорожного управления. Всего растрата составляет 133 891 рубль 43 копейки, из которых недочета по кассе — свыше 96 000 рублей. Чтобы успешно скрывать злоупотребления, заинтересованные в этом лица несомненно хорошо изучили характер прежних ревизий и умело прятали концы в воду. Некоторые случаи присвоения денег замечались еще в начале 90-х годов, причем иногда часть сумм выдавалась с разрешения начальника дорог.
Как Цветков, так и Кириллов во время экспертизы давали некоторые разъяснения.
— Какое содержание получал начальник дорог? — спросил, между прочим, присяжный поверенный Шпанов у одного из свидетелей.
— Двенадцать тысяч рублей жалованья и тысяча двести рублей наградных.
— А Цветков?
— Четыре тысячи пятьсот рублей.
— Зачем эти вопросы? — перебил председательствующий.
— Я считаю необходимым выяснить это, так как возник в некотором роде ложный слух, что сам инженер Глазенап мог нуждаться в деньгах и заимствовать из кассы, — ответил гражданский истец.
— Но не собиралась ли какая-нибудь подписка для семьи Цветкова? — спросил также и присяжный поверенный Аронсон.
— Да, между служащими устраивалась в пользу его семьи подписка… После его увольнения со службы она осталась без всяких средств, — объяснил свидетель.
К концу заседания, когда председательствующий намеревался объявить судебное следствие оконченным, со скамьи подсудимых поднялся вдруг счетовод Яковлев.
— Я хочу сделать заявление.
— Что вы желаете сказать? — спросил председательствующий.
— Я сознаюсь в своей вине и готов показать всю правду, — хладнокровно сказал Яковлев.
По его признанию, он запутался в долгах и, не будучи в состоянии извернуться, принужден был прибегнуть к преступной операции по вторичной оплате свидетельств наложенного платежа.
— Кованько действительно не знал, что свидетельства эти подложные, — объяснил он. — Ничего не ведал об этом и артельщик Вдовин.
— Сколько же вы присвоили таким способом? — спросил председательствующий.