— Тогда ступай. Пришли сюда десятку, заняться охраной меня — и атакуй. Бей по спине, не щадя! Скинь их на пролив!
— Исполню, сиятельный! — радостно прорычал Звезда и кинулся вниз.
Какое-то время не происходило ничего, но вскоре Гванук рассмотрел три «змейки», что неспешно наползали на игрушечные домики Фунакоси. Головорезы Звезды двигались крадучись и неприметно, лишь железо доспехов изредка вспыхивало в лучах поднявшегося солнца. Поздно, слишком поздно в поселке поднялась тревожная суета. Ничто не могло остановить лучших воинов Средней армии. Они прорезали Фунакоси насквозь, словно горячий меч — кучу горного снега. Но на насыпи завязался уже настоящий бой.
К чести, командира Ыльхвы, тот быстро учуял проблемы пиратов в районе спины и сразу послал свои отряды в атаку. Даже, учитывая, что вода в проливе стояла высоко. Как только на каменную насыпь взобрались первые храбрецы Правой армии, генерал Ли махнул рукой:
— Это конец, ведите моего в деревню.
Измученного ночным плаваньем и утренней дорогой главнокомандующего пришлось едва ли не нести. Когда недовольные охранники (вместо подвигов и грабежа им досталась сомнительная честь таскать на себе бессильного старика) добрались до Фунакоси, бой закончился полностью. Командиры, зная пристрастия главнокомандующего, даже потери подсчитали. Сегодняшний штурм стоил Трем армиям девяти погибших и шестнадцати раненых. А бесплодные попытки Ким Ыльхвы обошлись тому в сорок мертвецов и две сотни раненых!
Командир корпуса кинулся в ноги генералу Ли и принялся каяться:
— Я подвел тебя, сиятельный! Я достоин наказания!
— Встань, Ким, — Ли Чжонму был слишком доволен сражением, Гванук уже хорошо чувствовал настроение своего господина. — Ты безумело воевал. Это факт. Но один раз ошибка возможна. Главное — не повторять ее. Скажи: какая была у тебя главная беда? Чем обделен для победы?
Ким Ыльхва долго молчал.
— Корабли? Лодки?
— Верно. Корпус тебя попался в совсем невыгодную позицию. Отличный командир понял бы это после зрения вокруг. Хороший — после первой атаки. Ты посылал воинов четыре. И хотел пятый?
Ыльхва покаянно кивнул.
— Вот это и самое плохое.
— Мне стыдно было просить помощь, сиятельный. Я очень хотел принести тебе победу сам…
— Неразумно. Если бы ты погубил полкорпуса и взял победу… я бы тебя повесил. Зачем мне победа без армии? Думай, Ким Ыльхва. Води воинов с разумом. Если не научишься — не быть тебе командиром. Ты станешь для Трех армий опаснее врага.
В Фунакоси чосонцы убили и пленили почти 260 пиратов. И только около сотни из них были настоящими воинами. Среди пленных оказался истинный вельможа — знатный самурай из клана Со. При нем находился еще десяток латных стрелков, но те все пали. Однако у Ли Чжонму уже не было сил на допросы. Он повелел перегнать лодки к поселку, погрузил в них отряд Угиля, самых ценных пленников и повелел Ким Ыльхве окончательно усмирить эту местность, собрать самую ценную добычу, доставить ее в строящийся лагерь Трех армий — сам же уселся в лодку и приказал вести флотилию на Одзаки.
Глава 9
В последующие три дня генерал Ли вел себя странно. С раннего утра, по заведенной привычке, зазывал к себе самых разных людей: командиров, Нгуена с его учетчиками, мастеров из крестьян, минцев и даже пленных — и быстро и четко выдавал им огромные указания. Работы было так много, что Три армии трудились с восхода и до заката. Распоряжения порой оказывались весьма странными.
Например, он приказал выгнать из своих владений всех ненужных пленников: женщин, детей и даже мужчин, не приносивших ему пользы. В одночасье сотни людей были вышвырнуты куда-то на север Цусимы.
«Пусть объедают своего господина Со, а не меня» — усмехнулся старый генерал.
Еще он поручил Чу Угилю расширять свой отряд. За счет других корпусов!
«Ты доказал свою полезность, Звезда. Теперь можешь довести свой корпус до тысячи. Разрешаю тебе забирать лучших воинов из всех Трех армий».
Возмущений было много. Но Ли Чжонму в это не вмешивался, приказывая командующим разбираться самим. Он вообще ни во что лично не вмешивался. Почти.
Каждое утро главнокомандующий приходил к огнестрельщику Сон Чахуну и объяснял, как из пороховой пыли делать пороховую «икру». В деревянных дробилках крошили подсохшие лепешки, протирали куски через крупное сито, потом засыпали в бочки, которые по полдня крутили на вертеле для шлифовки. Несколько раз порох все-таки загорался, поэтому пришлось работать совсем с небольшими порциями. Не из-за людей, а именно из-за пороха, которого оставалось немного.