— Стоп! Чосон — рассказать! Короли — рассказать! И почему королИ?
Больше всего на свете сейчас служке хотелось съесть собственный язык. Чтобы не объяснять вслух, отчего у благословенного Чосона два короля. Чтобы не впасть в крамолу. Но могучий генерал Чжонму требовал ответа… Что делать?
— Чосон, о сиятельный, это наше королевство, омываемое тремя морями с запада, юга и востока, и укрытое горами с севера.
Искра понимания мелькнула в глазах генерала. Но он терпеливо молчал.
— Славный король Тхэджон принял правление, устранил все неурядицы и привел корейский народ к процветанию. Он же получил от императора Великой Мин королевский титул и регалии. В прошлом году он сложил их с себя и доверил власть лучшему из своих потомков — королю Сэджону. Но царственный отец продолжает жить в Ханьяне, — Гванук перехватил вопросительный взгляд генерала и уточнил. — Это столица. И помогает сыну своими мудрыми советами.
— Сам доверил власть? — изумился старый генерал. — Добровольно?
— Конечно! — чересчур рьяно воскликнул Гванук, взмокнув от мысли: как же они оба близко оказались от измены.
— Дивность, — покачал головой Ли Чжонму. — Теперь вперед: короли назначили меня?
— Предводителем величайшего похода против вокоу! — уже увереннее продолжил служка и сам понял свою оплошность. — Вокоу — это морские пираты с островов Цусима, Ика и других. Все они — жители страны Ниппон. Для усмирения вокоу короли доверили сиятельному величайшее войско и величайший флот, вызывающие трепет у всех врагов Чосона.
— Верно величайшие? По сколько?
Генерал всем телом подался вперед.
— Невиданно много, сиятельный. Кораблям в гаванях Кодже негде было стоять. Моряки говорят, что больше двухсот судов. Есть даже грозные шипастые геомсоны из Хвасона. Я видел вообще удивительные корабли с каменными спинами…
— Спинами? — изумился генерал Ли.
— Словно, панцири черепах. Трудно описать, господин. Не такие большие, как наш мэнсон, но у них и весла есть, и паруса. А впереди — оскаленные пасти потусторонних зверей. Страшно — жуть!
— Пришло время… пояснить про войско. Сколько, чем оборудованы, чему образованы?
— Я так мало знаю, сиятельный, — смутился Гванук. — Многие тысячи. Собраны из Левой, Правой и Средней армий. Грозные воины… Да простит меня господин, но почему бы тебе не открыться более высокоранговому человеку? Твой покорный слуга совершенно слаб, бесправен и несведущ.
На этих словах служка упал на колени перед старым генералом, ожидая гнева вышестоящего, но и надеясь на то, что тот все-таки прогонит его прочь… К неубранным канатам и привычным побоям старших матросов.
Но Ли Чжонму молчал.
— Что ж… Доверие против доверия, О. Осознает ли разум тебя, что воспоследствует, когда я откроюсь… высокостоящему деятелю? Тот сразу… размыслит, будто Ли Чжонму наполнен недееспособностью. Он не нужен. У таких генералов всегда в избытке полукомандующих, которые… мечтают стать генералами. Облеченный моим доверием деятель может пойти к такому… сам стать таким! Обо мне пойдут непроверенные сведения, О. Со мной сделают низложение. Понимание?
— «Понимаешь», — исполнительно поправил Гванук, а затем кивнул.
— Не всё! Не всё! — улыбнулся сиятельный. — Я читаю твой разум. О Гванук ведь тоже может пойти и стать источником сведений. Да?
Служка поднял испуганное лицо и в ужасе замотал головой.
— Думаешь-думаешь. Плоха голова твоя, если не мыслит подобное. Но… отдай слух старому генералу. Ты — никто. И тебе никто не поверит, О. А я успею сделать так, что жизнь твоя… не станет. Потом падет и старый генерал — но ты падешь первым. Понима…ешь?
Ли Чжонму развернул ладони вверх, будто, в каждой держал по большому сочному плоду.
— Выбор и выбор, О. Предать меня — и пасть. Помочь мне… исправить недуг — и обретение мечты. Служба императору. А? — старый генерал прищурился и улыбнулся. — Решай, О. В твое обладание попал редкий шанс. Конечно, наполненный рисковостью. Но… как же говорить… Невозможно получить великий выигрыш без великой ставки. Встань! И решай.
Взмокший Гванук поднялся на дрожащих ногах. Верно: без большой ставки не получить большого выигрыша…
— Что мне сделать для тебя, сиятельный?
И ответ пораженного проклятьем генерала потряс его.
— Поведай мне: красив ли я?
— Что, господин?
— Я сам хочу… выгуляться в поверх. Сам прозрю корабли в море. Достаточно ли я обряжен? Достоин ли мой вид перед чужими взглядами?