Переводчик помолчал и уточнил с улыбкой.
— Валим его, сиятельный?
Сиятельный недовольно поморщился.
— Храбрец, — восхищенно протянул он, глядя на пыжащегося от важности гостя. — Даже как-то неудобно: он всю жизнь положил на эту деревеньку. Только получил награду — а тут мы… Да и не стоит нам повсюду сразу врагов заводить. Сначала разобраться бы надо. Зовите его! Говорить будем.
Говорить получилось плохо. Сначала крепыш Теномори вставал во всякие ритуальные позы, даже лезвие меча на целую ладонь выдвигал из ножен (не тати, а меча поменьше, кажется, он катаной называется) — вызывал генерала Ли на поединок. Устав смотреть на ухмыляющиеся чосонские рожи, все-таки пошел на переговоры. Ли Чжонму попытался убедить его потерпеть иноземцев. Мол, мы тут поживем с недельку и уйдем, особо рушить ничего не станем. В ответ Теномори побагровел и закипел, словно чайник, который забыли снять с огня. Начал сыпать проклятья на чосонцев, потом — уже более конкретные угрозы. Как он призовет к свершению справедливости могучего князя и как поступит с каждым из чосонких бандитов. В деталях и со смаком описал… Жаль, скудные возможности переводчиков не позволили вкусить всех прелестей ниппонского языка — словно, созданного для ругательств.
— Ишь, не нравится ему, когда их земли разоряют! — не удержался кто-то из толмачей. — А как нашу землю разоряют, так ничего!
Ли Чжонму несколько раз пытался найти пути к взаимопониманию, но по итогу развел руками и тихо приказал:
— Выгоняйте.
— Зря ты с ними так себя вёл, сиятельный, — влез с непрошенным советом резвый переводчик. — Ниппонцы не понимают добрые слова. Если их не давишь силой — они считают тебя слабым и только сильнее наглеют.
— Ты просто привык иметь дело с пиратами, — улыбнулся старый генерал. — Не может же весь народ быть таким.
Моряк промолчал, всем своим видом показывая, как сильно он не согласен с главнокомандующим, но кто он такой, чтобы с ним спорить. Ли Чжонму приказал командирам успокоить воинов.
— Враг появится, но вряд ли скоро, — пояснил он. — У самого этого самурая сил вообще нет. Соседи тоже вряд ли помогут: у всех свои дела, свои хлопоты. Чтобы выкорчевать такую занозу, как мы, нужно уже большие власти привлекать. А до тех пока с жалобой доберешься, пока войска против нас соберут…
Тем не менее, чосонцы начали усиленно укреплять свой лагерь. Таскали камни с берега, наваливая их в труднопроходимые кучи. Генерал предложил насобирать мешков, наполнить их песком и галькой — и выложить из них невысокие стенки. Получилось отлично! Около сотни человек подкапывали берег ручья, делая его неприступным. Эх, совсем мало имелось у армии Ли Чжонму кирок и лопат!
Генерал даже рискнул и послал моряков к разбитому мэнсону, чтобы наломали они там досок и принесли их в лагерь. Из обломков корабля удалось собрать две укрытые площадки для лучников. Увы, сходить удалось только один раз. Уже на следующий день возле лагеря появился крупный конный отряд. Он постоял красиво на плоской вершине каменистого холма на западе, потом исчез… а затем конная лава вынырнула из-за него и припустила прямо на деревню! Они уже высмотрели неприкрытые места и рвались прямо туда. По счастью, чосонцы тоже подготовились: проходы перекрыли щитоносцы Ли Сунмона, за ними собрались лучники, еще часть стрелков забралась на крыши хижин — и они без большого труда остановили первый натиск врагов, которых было не больше двух сотен.
Конные самураи покружили, постреляли из своих огромных луков, подбили около десятка защитников и отошли. Чосонцам тоже удалось убить или пленить с десяток врагов, заполучить несколько неплохих доспехов и трех лошадей. Раненых среди отступивших было наверняка еще больше.
Беда в том, что ниппонцы не ушли. Они разбили лагерь в трех перелетах стрелы, взяв лагерь Ли Чжонму в неплотную осаду. Небольшие отряды всадников постоянно ездили туда-сюда. Так что о том, чтобы послать людей за досками не могло быть и речи.
На следующий день Гванук явно слышал ропот и недовольство среди чосонских воинов. Он-то знал, чего ждет и на что надеется его господин — что странный самурай Гото Арита сумеет договориться с неведомым кланом Мацуура. Потому он и на рожон не лезет (вдруг местные ниппонцы тем Мацуура друзья?), и уходить с этого побережья не хочет.
А вот простые воины этого не знали. Они чувствовали себя попавшими в ловушку.
— Боги отвернулись от Ли Чжонму, — шептались воины и моряки. — Вот как с Цусимы вышли и не в ту сторону поплыли — отвернулись…