Белый Куй — наглый, как и все моряки — даже подошел к главнокомандующему и прямо спросил: почему армия остается в этой деревне?
— Это удобное место, — беспечно ответил генерал Ли, не чувствуя грозного подвоха. — Отряд этот для нас не опасен. Мы можем опрокинуть его в любой момент.
Куй ушел совершенно неудовлетворенным ответом. Он (да и многие другие) предпочел бы, чтобы наглых всадников опрокинули не в любой момент, а вот прямо сейчас.
Тем не менее, перед лицом реальной опасности, чосонцы изо всех сил укрепляли свою обороноспособность. Наращивали насыпи, как могли, соорудили даже какое-то подобие сдвигающихся ворот. Копили боеприпасы, делали заточенные деревянные стрелы без наконечников, собирали камни. Моряки постоянно выходили в море на захваченных лодках и добывали кое-какую свежую рыбу на пропитание.
Нет, у двух сотен всадников не было никаких шансов против даже такой потрепанной и плохо вооруженной армии Ли Чжонму. Жаль только, что хозяин Гванука ошибся в своих расчетах… Не прошло и двух дней, как к лагерю подошла целая армия! Чосонцы забрались на свои насыпи, Гванук с трудом протиснулся между воинами — и все они с нескрываемым ужасом смотрели, как к берегу выходят новые и новые сотни ниппонцев. Разбитые по родам войск, с одеждами, подобранными по цвету, с развевающимися знаменами, на которых пирамидкой стояли три белых цветка.
Это была армия. Настоящая, большая и явно готовая к бою. Уж непонятно, как так вышло, но, кажется, Ли Чжонму что-то посчитал неправильно. Вокруг укрепленного лагеря собиралась орда никак не меньше, чем в две тысячи человек. Гванук с легкой паникой смотрел, как отряды затапливают прибрежные низинки. Им не требовались дороги, им не мешали камни (разве что, лошадям, но тех было немного).
— Нда, — протянул генерал Ли разочарованно. — Мирно никак не выходит. Значит, будем воевать!
Немногие уцелевшие командиры уже ждали приказов. В глаза им лучше было не смотреть: у многих еще не иссякла решимость, но она делила место с крепко укоренившимся отчаянием.
— Воины Чосона! Мы встретим врага на выгодных позициях! Встретим их максимально жестко! Каждый наш боец не имеет права умереть, пока не отправит на тот свет хотя бы двух ниппонцев! А лучше больше и лучше не умирать! Так всем и передайте. Ниппонцы получат яростный отпор, потеряют многих людей — и сами запросят переговоры. Так и будет!
Генерал говорил хлестко, скупо, уверенно. Никто не смог бы уличить его в том, что он не верит в свои слова. Гванук-то уж подавно! Но следующие слова господина…
— Эй, О! Проснись! Слушай меня внимательно: этой битвой придется руководить тебе.
Гванук даже не сказал «чегооо⁈». Во рту резко пересохло. Он лишь сделал непроизвольный испуганный шаг назад, да рука дернулась вверх, словно, хотела защититься от несуществующего удара.
— Командовать? — наконец, прошептал он.
— Верно. Я ведь так и сказал, — улыбнулся Ли Чжонму. — Ты будешь держать пост на центральной вышке вот с этим ярким знаменем. Следи внимательно за всеми сторонами. Как только ты увидишь, что какой-то отряд идет в наступление с любой из сторон — тут же давай команду трубачам внизу громко сигналить, а знаменем указывай на опасное направление. Самое главное: возле башни будет стоять наш последний резерв — «конники». Когда ты увидишь, что где-то оборона полностью сломлена — именно ты дашь команду Чхве Суку атаковать.
— Но почему не ты, господин мой?
— Мне сегодня придется воевать впереди. Это войско очень нуждается в уверенном командире.
Сразу после этих слов Ли Чжонму взобрался на лошадь (самую смирную из трех захваченных) и устремился к внешним укреплениям — расставлять людей. А Гванук взял ледяными от ужаса пальцами древко сигнального знамени и полез на небольшую вышку, которую моряки наскоро сколотили на небольшом возвышении посреди деревеньки.
С нее и правда открывался великолепный обзор. Слуга видел, как неспешно развертываются отряды ниппонцев: многочисленные копейщики-асигару, спешенные самураи, у которых не было луков, и те готовились пустить в ход дубинки, мечи и топоры. Особняком стоял небольшой пеший отряд с длинными нагинатами. Лучная конница пока держалась в отдалении. Гванук даже командный пункт обнаружил — возвышенное место, которое огородили тканевыми стенками, вокруг которого постоянно кто-то бегал — видимо, вестники с приказами и донесениями.
В целом, ниппонцы готовились к штурму неспешно. Чосонцы заняли позиции гораздо раньше: сторону ручья прикрывали как попало вооруженные моряки Белого Куя с лучниками-разведчиками. Полк Стены (три роты, что от него остались) держал оборону каменных завалов. С морской стороны не было никого. Периодически Гванук замечал лошадку главнокомандующего: тот появлялся то в одном месте, то в другом, лично расставляя воинов, подбадривая их перед боем.