— Они боятся своих богов, — негромко произнес Ли Чжонму, появившись за плечом Гванука. — Думают, что сами боги отвернулись от них и обрекли на гибель.
Адъютант лишь молча кивнул.
— А это всего лишь наш порох, и удачно расположенная скала, которую я обнаружил в прошлую разведку. Согласись, О, как теперь глупо выглядят их страхи.
И снова Гванук кивнул — теперь уже с легкой улыбкой.
— А ты помнишь, как говорил мне не так давно то же самое?
Адъютант О застыл.
— Но это ведь не одно и то же. Бурю посылают боги, а падение скалы устроил ты, сиятельный.
— Нет никакой разницы. Ты не можешь объяснить возникновение шторма, кроме как волей богов. Они не могут объяснить иначе падение горы. Если боги и наказывают кого-то — так только за отсутствие духа. Смотри: люди Сибукавы, соберись они с силами, могли бы отбить и этот приступ. Но они в панике: кто-то бежит, кто-то сдается на милость победителей. А мы, разбитые бурей, не упали духом. Мы сразу стали бороться — и вот нас уже более двух тысяч. Вот мы захватываем замок главного управителя всего Тиндэя. Понимаешь, о чем я?
Гванук кивнул. Хотя, не был уверен, что понял своего командира до конца. Это получается, что боги… не особо и важны?
А замок, действительно, сдавался. Ли Чжонму немного сгустил краски. Кое-где самураи и асигару все-таки оказывали сопротивление, но такое неорганизованное, что люди Ли Сунмона и Ким Ыльхвы беспроблемно занимали верхний ярус, блокировали здания. А снизу поднимались уже первые Головорезы.
— Пора и нам вниз, — решил главнокомандующий.
Когда генерал с канонирами и свитой добрался до Аябэ — верхний ярус замка был полностью захвачен. Ниже тоже никто особо оборону не держал: ниппонские замки не были готовы к обороне «в обратную сторону». Но все полковники заранее получили строгий приказ: дальше не идти. Ли Сунмон сообщал первые полученные разведданные: в Аябэ оборону держали 200 самураев и более тысячи вооруженных крестьян. Боя толком не было, потери тоже единичны. В массе своей враг бежал, в плен удалось взять примерно сто ниппонцев, в основном, тех, кто давал отпор. Так что самураев там больше половины. Кроме того, в замке обитало немало обслуги, которая тоже с началом осады перебралась на самый верх.
— Начнем с них, — решил генерал Ли.
Мирные пленники сидели в большом зале с обреченными лицами. Главнокомандующий с прищуром стал их всех оглядывать.
— Нам нужен местный распорядитель замка. Не из благородных, а обычный хозяйственник.
Он высмотрел в толпе тучного мужчину с растрепанными волосами. Видно, что еще ранним утром это была аккуратно уложенная сложная прическа, но сейчас на пленнике не осталось никакого лоска. А в глазах — море страха.
— Показывай, Гванук, чему научился, — улыбнулся Ли Чжонму.
— Ты! Мужчина в черном! — прикрикнул на ниппонском адъютант, стараясь делать это максимально грозно. — Сюда! К нам! Быстро! Твое имя? Кто таков?
Пухлый пленник испуганно вскочил и засеменил своими голыми и неприятно белыми босыми ногами, уже на ходу угодливо выкрикивая:
— Меня зовут Даичи Ивата, благородные господа! Я писец охранителя Аябэ-дзё… бывшего охранителя…
— Писец? Грамотен?
Даичи Ивата фыркнул над глупостью вопроса и тут же испуганно ойкнул.
— Конечно, уважаемый юный господин. Красиво и изысканно пишу катаканой, или знаками Хань. Могу и женским письмом.
— Может, ты еще и по-чосонски можешь? — нахмурился Гванук.
— А чего там мочь — те же знаки Хань. Но язык плохо знаю.
— Спроси его: знает ли он расположение складов и где что хранится? — приказал генерал Ли. — Если не знает — то он нам без надобности.
— Всё знаю! — закричал испуганный Даичи Ивата, видимо, поскромничавший о своем знании чосонского языка.
Пленный писец сразу перешел в ведение Ким Ыльхвы, которому главнокомандующий поручил собирать важнейшие ценности замка. По счастью, все главные склады находились на верхнем уровне. В это время Ли Сунмон и Чу Угиль готовили отряды для атаки на низ. Только вступать в бой им не пришлось, так как вскоре на мостике появился Хван Сан со своими воинами.