Как попало вооруженные, эти воины, тем не менее, дрались отчаянно — даже в плен никого взять не удалось. А под утро пара сотен северян умудрилась подобраться к самим реданам на открытой местности. Даже стража их вовремя не заметила, но укрепления спасло то, что южане спали повсюду. Правда, самих южан не спасло. Чужаки рубили направо и налево, пока шум не привлек общее внимание. Но даже окруженные, враги рвались к валам, последних добили уже на самой батарее.
— О пушках они явно наслышаны, — кивнул старый генерал, слушая отчет о потерях.
Налетчики умудрились порубить больше, чем потеряли. В основном, погибли хакатские ополченцы и Дуболомы. По счастью, все канониры уцелели, равно, как и их сложное и дорогое (а перед боем — просто бесценное) хозяйство. Но и северян покрошили в изобилии. Гото Арита смотрел на трупы в одинаковых темных одеждах со смесью ненависти и презрения, но пояснять свое отношение отказался.
С рассветом нападения прекратились, старый генерал отдал приказ завтракать и возвращаться в строй. Внизу, у озерца, тоже началось непонятное движение.
— Дозорные говорят, что северяне вздевают доспехи и выходят из лагеря, — доложил Сук. — Лагерь не сворачивают.
— Ну, правильно, — генерал улыбался довольный, как медведь на пасеке. Гванук как будто смотрел не на полководца перед боем, а на победителя. — Правильно: они планируют нас быстренько разбить и до вечера вернуться к своим кострам и котлам. Наверняка еще и в лагере оставляют уйму народа… Я прям вижу, как вчерашний мудрый князь предлагает ждать дальше, чтобы вынудит нас уйти с удобной позиции. Но некто молодой и горячий кричит, что стыдно бояться такого маленького войска! А еще молодой и горячий боится наказания от сегуна за малодушие и бездействие.
Старый генерал обернулся к полковникам и радостно объявил:
— Готовимся к бою!
Армия Южного двора подготовилась намного быстрее врагов. Те выстраивались так долго, что погода в долине изменилась, набежали тучи и пролили дождь. Гванук с удивлением заметил, что многие южане его сильно напугались, особенно, в центре. Чахун лично бегал к каждому знаку Собаки на пушках и молил своего духа-покровителя о защите от воды. Похоже, молитвы полковника огнестрельщиков были услышаны: тучи не ушли, но «высохли».
— Идеальная погода! — полной грудью вдохнул воздух Ли Чжонму. — Даже ветер дует в спину, с горы.
Гванук находился подле своего командующего на центральном редане. Грандиозность предстоящего сражения вкупе со страшной угрозой, будоражили его кровь. Юный адъютант пытался смотреть во все стороны, стараясь не пропустить ничего… но, конечно, пропустил самое главное. В какой-то момент он заметил, что полчища северян уже вовсю надвигаются на позиции Армии Южного двора.
Огромные, просто бессчетные толпы! Пехота бежала трусцой, конница неспешно шла, стараясь не вырываться вперед. Сотни знамен бодро хлопали на ветру, правда, знаков-камонов на них не разобрать: встречный ветер разворачивал маленькие стяги вдоль линии движения.
«Бегите-бегите! — зло ухмылялся Гванук, пытаясь напитать себя такой же уверенностью, как и у его господина. — Уставайте хорошенько перед тем, как сойдетесь с нашими полками!».
Огромный отряд спешенных самураев двигался прямо по центру. Выкрашенные лаком доспехи сливались в единую кипящую черно-красную массу с редкими вкраплениями иных цветов.
— Уверенно идут… — процедил Ли Чжонму. — Ни строя, ни порядка. О, ты еще не потратил свои серебряные слитки? Я готов поставить вдвое больше против них, что это идут те самые Сибукава с большого острова. Смелые и не знающие, что идут прямо на пушки.
— Сиятельный, ты, наверное, считаешь, что это козни опытного предводителя Мицусады Сёни, обиженного на то, что его лишили верховной власти?
— Уверен. Сёни о нашем оружии знает побольше и будет избегать лезть прямо в лоб. Особенно под картечь. Посмотри: и слева, и справа отряды заметно отстают от этих… черно-багровых.
Северяне приближались медленно и неотвратимо. Их было уже не только видно, но и слышно. Тихо-тихо рокотали барабаны в тылу, что-то дружно ревели бойцы то одного, то другого отряда.
— Жаль, что у нас нет своих боевых кличей, — вздохнул Гванук.
Старый генерал резко повернулся к нему, но очередная гневная отповедь застряла у него во рту. Ли Чжонму задумался.
Южная армия ждала врага в полной тишине, и непонятно было: полны ли бойцы решимости или пребывают в унынии или даже страхе.