А вот у Элис был спокойный. Будто для неё это в порядке вещей — сидящий на её крыльце малознакомый мужик.
— Да я и не волнуюсь. Сиди, раз нравится. Только на, вот, держи. Ночи уже холодные.
Не вставая, Ник медленно обернулся и едва удержался от того, чтобы не расхохотаться: одетая всё в то же платье и толстовку, Элис протягивала ему плед.
Отказаться он не посмел. Взял клетчатое покрывало и положил рядом на крыльцо.
— Спасибо.
Краткостью на краткость.
Девушка в ответ кивнула.
— Спокойной ночи, Николас.
— Ник. Николасом меня зовут коллеги. И друзья, когда, по их мнению, я в чём-то напортачу.
— Часто портачишь?
— Случается.
— Как и со всеми. Спокойной ночи, Ник.
— Подожди!
Терпение никогда не входило в число его добродетелей. Как человек, не терпящий неопределённости, Николас предпочитал выяснять всё и сразу — редкое качество для мужчины, добившегося определённых успехов в суровом мире бизнеса, где важна дипломатия и умение просчитывать риски. Всё это он делал интуитивно, в доли секунды перебирая в голове всевозможные варианты развития событий, и ни в одном из них стоящая перед ним молодая женщина не отказывала ему в правде.
Руки жгло — как хотелось до неё дотронуться. Но в одной всё ещё была полуистлевшая сигарета, а другой пришлось взяться за перила, потому что, едва Ник встал на ноги, как чувство равновесия ему изменило.
— Ты правда меня не помнишь?
Элис прищурилась. Мужчина замер.
Ну же, давай, вспоминай! Ник даже моргать боялся — так хотелось не пропустить момент узнавания в этих красивых слегка раскосых глазах, смотрящих будто с насмешкой. Что-то такое промелькнуло в них, но сразу угасло: даже не тень — дымка сомнений, будто на него примеряли чей-то образ. Промелькнуло и угасло, и лишь грустная улыбка заиграла на однажды целованных им губах в знак сожаления.
— Прости.
Обидно.
В голове немедленно возник другой план.
— Ну, давай тогда познакомимся, что ли?
Улыбка стала шире.
— Нас знакомили. Забыл?
— Похоже, рядом с тобой память мне изменяет.
— Хм. — Девушка смешно скривила губы. — Ну, тогда попытка номер два. — «Три», поправил мысленно Ник. — Привет, я Элис Манфреди.
Тонкая рука взлетела вверх для рукопожатия. Пришлось подняться на две ступени, чтобы до неё дотянуться. Ник щелчком отправил сигарету за спину, прежде чем протянуть в ответ руку. Никакой дрожи в пальцах — сильно и уверено он обхватил узкую ладонь и чуть сжал.
— Ник Холланд.
— Приятно познакомиться.
— Ну что ты, цветочек. Это мне приятно.
В следующее мгновение, сделав последний разделяющий их шаг, мужчина притянул девушку к себе.
Чтобы удержаться на ногах, Элис пришлось схватиться за его предплечье. Столкнувшись с крепкой грудью, она охнула и резко подняла вверх лицо.
— Снова за старое?
Опять это выражение крайнего возмущения, но Ник лишь рассмеялся.
— Не могу отказать себе в удовольствии с тобой пообниматься.
— Может, для начала следует спросить разрешения?
— С этим точно не ко мне.
— Мнишь себя подарочком? — Одна красиво очерченная бровь саркастически взлетела вверх.
Ник широко улыбнулся:
— Ещё каким, цветочек.
— Перестань меня так называть.
— Когда-то ты не возражала.
— Да не спала я тобой, сколько можно об этом говорить! — Крепкий кулачок неожиданно и довольно чувствительно врезался ему в грудь.
Улыбка Ника сменилась хищным оскалом.
— Может, всё же, напряжёшь память?
Девушка в его руках неожиданно замерла.
— Каким это образом?
— Для начала, таким.
Он снова давал ей шанс отказаться, медленно приближаясь губами к её приоткрытому от удивления рту, но и на этот раз Элис им не воспользовалась. Почему? Вопрос этот занимал Ника всего секунду.
Нет, он вовсе, как она выразилась, не «подарочек» и вполне отдаёт себе отчёт какое производит впечатление. Стоило, как минимум, протрезветь, а как максимум — подождать лучшего момента, не напирать так явно. Но, как и пять лет назад, едва эта девчонка оказалась в его объятиях, как у Ника моментально снесло крышу.
Его твёрдые губы коснулись её мягкости, и хмель другого свойства ударил в голову, прострелив через позвоночник в ту часть тела, которая немедленно отозвалась, восстав и уперевшись в ширинку.
Ника буквально рвало на части от желания подчинить, сделать своим это податливое тело, дурманящим запахом заполнившим носовые пазухи, а вкусом — чувствительные рецепторы на языке, который самым решительным образом, раздвинув зубы, ворвался в рот девушки.
Элис протестующе замычала, но на том, что делал Ник, это никак не сказал. Он планомерно выцеловывал себе дорогу к её памяти, понимая, что ошибся в одном: это сейчас он пьянел. Всё количество алкоголя, что он выпил за этот день, ничто по сравнению с этой магической субстанцией — его женщиной.