— Ты молодец, мой хороший!
Очень важно хвалить детей. Это она и без психологов знала, на собственном невесёлом опыте, к сожалению, пришлось убедиться.
Желание увидеть гордость в глазах родителей — естественное для малыша. Как и радость за его успехи.
Нет, у неё в детстве не всё так плохо было, и ей тоже доставалось любви, но Элис никогда не чувствовала себя… как бы это помягче сказать — важной для родителей, что ли. Наверное, это правильно, если в семье четверо детей, и никому из них не отдается предпочтение.
И всё же. Всё же…
Когда в её жизни появился Лукас, она сразу решила для себя, что обязательно будет им гордиться. И говорить об этом будет, и хвалить. И подбадривать, если нужно, и ни в коем случае не даст опустить руки. Она и сама никогда не опускала. Даже когда казалось, что весь мир против неё. Сегодня утром, глядя на спящего в гостиной мужчину, она снова это почувствовала.
Он был хорошим — этот Николас. Дружба с Мэттом тому доказательство. Элис не всегда понимала последнего, но всё равно, испытывала к нему уважение. Вряд ли Мэтт Крайтон стал бы держать вокруг себя недостойных людей. Все они — и Кристофер с Тейлором, и этот парень, с которым она сегодня танцевала, и многочисленные гости, приглашённые с его стороны, чьи имена она даже не пыталась запомнить, — все они производили крайне благоприятное впечатление. С такими людьми хочется быть рядом. Им можно довериться. Их миру хочется принадлежать. С ними можно быть той, кем она никогда не была.
Элис понимала, что в этом-то как раз и проблема. Они воспринимали её как равную, но она таковой не была. Львиную долю из этих людей она никогда больше не увидит. Как больше никогда в жизни не сможет снять на ночь этот коттедж.
Нет, ну если честно, то сможет, конечно. На счету достаточно средств и на ночь здесь, и на две — вот только зачем ей это делать? Зачем ей эти зелёные поля для гольфа? Эта яхта размером с плавучий дом? Это шампанское по триста долларов за бутылку — она же торговка, она представляет себе цены на всё, что подаётся к столу. И, нет — снобом она никогда не была и становиться не собиралась, но всё же на всякий случай попросила саму себя не обольщаться и не питать лишних иллюзий, что всё это каким-либо образом может в её жизни задержаться.
Именно поэтому она разозлилась на Николаса, когда тот принялся впечатлять её знакомством с хозяином клуба. Элис как бы в очередной раз тыкали в нос её же простотой, и то, что это проходило в доме, ей не принадлежащем, с дивана, который не она выбирала, раздражало вдвойне. И к утру это раздражение не ушло.
Ночью она спала плохо. Рано встала, приняла душ и, прежде чем выйти из дома, тщательно замазала синяки под глазами. Зная, что Лукас — тот ещё жаворонок, Элис поспешила в главный корпус, чтобы отвести сына на завтрак.
Шведский стол в ресторане клуба поражал разнообразием. У Лукаса глаза разбежались от желания попробовать всё и сразу. Особенно впечатлил его шоколадный фонтан. Элис едва перехватила руку, готовящуюся подставить под струю палец.
- Ты что! Нельзя!
В одну чашку она налила шоколад, в другую положила фрукты и хлебные палочки и, посадив Лукаса за стол, отправилась на поиски кофе.
Они долго завтракали, потому что после шоколада ему захотелось омлета с беконом. Потом хлопьев. Ещё шоколада, в который отправились сначала те самые хлопья, потом куриные наггетсы.
Постепенно ресторан заполнялся гостями.
Элис со всеми здоровалась, кто-то подсаживался к ним за столик, с кем-то она пересекалась возле раздаточных столов. Она искренне надеялась, что к тому моменту, как они вернутся в коттедж, её гость уже уйдёт. Лукаса следовало переодеть перед предстоящей прогулкой на яхте, и ей очень бы не хотелось отвечать на неудобные вопросы, который сын непременно задаст.
К сожалению, так и случилось, потому что Николас не ушёл.
— Мама, а это кто?
— Гость Мэтта. Ему не досталось номера, поэтому я предложила ему переночевать на нашем диване. — Лучше отвечать предельно подробно, чтобы не было надобности в следующих вопросах.
Но её сын никогда не был прост.
— А почему он спит в одежде?
— Не успел раздеться. Спать сильно хотел.
— И даже зубы не почистил?
— Представь себе!
— Его ты не ругала, — сказано с грустью.
— Зачем мне его ругать? Он же не мой сын.
— А можно я тоже, когда очень-очень захочу спать, не буду чистить зубы?
Внук торговца он и есть внук торговца.
— Когда очень-очень захочешь, то можно. Но только один раз.
А она — его дочь!
Они переоделись, привели себя в порядок, а Николас так и не проснулся.
Элис несколько раз проходила мимо дивана — тому хоть бы хны! Казалось, его из пушки не разбудишь — так крепко он спал. И не то чтобы сильно пьяный вчера был, а вот, смотри ж ты — дрыхнет без задних ног. Похрапывает даже тихонько. Лукас на каждый его храп закрывал рот ладошкой и мелко хихикал.