Кстати о шоу. В конфликте интересов, произошедшем на телеканале в две тысячи десятом, она горячо поддерживала ирландца О’Брайена в противовес близкому по крови Джею Лено. Судя по этому, перспектива заиметь зятя ирландца Софию Манфреди испугать не должна — согласилась же она ранее на еврея. Не то чтобы Элис питала определённые надежды или хотя бы признавалась себе в их состоятельности. С другой стороны, уж кто-то, а сеньора София должна была знать, что без приличного галлона зелёной крови в венах одного из её внуков не обошлось.
Подарив Элис короткие объятия, мать сразу усадила их с Лукасом за стол и поставила перед каждым стакан с горячим какао.
- Паоло забегал перед работой, — пояснила она, показав рукой на наполовину пустую миску с печеньем. — Даниэллу тошнит от орехов, так что теперь в их доме арахис под запретом. Ты знаешь, что она снова беременна?
- Да, Эдди говорил. Младший братец решил нас всех переплюнуть и пошёл за третьим?
- Её мать тоже плодилась как кошка: пятеро детей от трёх мужчин. И только последний стал её мужем. Идиот.
- Мама! — Элис выразительно показала глазами на энергично жующего Лукаса.
- Да ладно тебе. Можно подумать, он что-либо понимает.
И всё же, взяв тарелку и отложив с дюжину дымящихся кругляшков, мать вручила её внуку.
- Лука, сокровище моё, иди отнеси печенье дедушке и дяде Эдуардо. Они в большой комнате смотрят эти жуткие гонки. Эдди сказал, что это запись, и что Нино там опять что-то выиграл, но я не верю. И не смотрю, как ты знаешь. — Это было уже Элис.
- Знаю, мам.
Тренькнул звонок духовки, оповещая о готовности ещё одной партии печенья. Элис потянулась за полотенцем, чтобы достать противень, но мать её остановила.
- Я сама. Лучше начинай перетирать помидоры.
Помидоры для соуса всегда перетирались. Не резались, не давились, а именно перетирались. Элис помнила это с детства. Получившаяся масса уваривалась, становясь плотной и тягучей, как джем, но при этом сочной. Ни с одной из невесток мать этим секретом не поделилась, хотя, и симпатизировала всем трём. Даже Даниэлле — младшей и по времени появления в их семье, и по возрасту.
Они занимались привычным делом, готовили, как это обычно бывало, в полной тишине, прерываемой редкими указаниями матери. Для разговоров сеньоре Софии вполне хватало соседок и целой россыпи знакомых — профессиональная издержка работы в единственном магазине квартала. Дома с отцом они разговаривали мало, если только речь ни шла о детях. Проказы, успехи и внутрисемейные новости обсуждались всегда активно. Поводов для них со стороны Элис было мало, чему она всегда радовалась.
Сегодняшний день не грозил стать исключением. Тем более неожиданными стали следующие слова матери.
- Слышала, тот парень со свадьбы Мэри начал за тобой ухаживать.
Руки Элис замерли над миской с томатным месивом.
- Энцо проболтался?
- Эдди. Они вроде как сдружились.
Элис хмыкнула: сдружились. Служитель закона и бизнес-воротила. Звучит более чем странно, но так оно и есть.
Если Эдди что-то озвучил, отрицать бесполезно. Именно как законнику и как старшему, Эдуардо в семье верили безоговорочно.
- Да, вроде как. А мы вроде как пробуем встречаться. Его зовут Николас.
- Что ж, Николас. — Мать энергично работала скалкой, раскатывая тесто для лазаньи. — Хорошее имя. Впечатление производит приятное. Что у него за семья?
- Отец физик. Мать — математик.
- Оу! — Скалка ударилась об стол, выпуская вверх маленькое мучное облачко. Мать уважительно качнула головой. — Учителя, значит? Что ж, достойная профессия. А сам Николас чем занимается? Тоже детей учит?
- Насколько мне известно, нет. — Элис вытерла руки о полотенце и повернулась к матери. — Я хочу тебе кое-что сказать, но прошу, чтобы это осталось между нами. Если у нас с Ником срастётся, никто не станет задавать вопросов, если же нет, пусть всё останется как прежде. — Пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить. — В общем, Ник отец Лукаса.
Мать замерла над тестом и только через секунд пять повернула к Элис поражённое лицо.
- Ну-ка, повтори.
- Ник — отец Лукаса. Такова правда.
- И ты так просто об этом говоришь? — Голос сеньоры Софии сам по себе стал на октаву выше.
- Ты удивишься ещё больше, когда я скажу, что сама недавно об этом узнала.
Не отрывая от неё изумлённого взгляда, мать тяжело опустилась на ближайший стул.
— Хорошенькое дело! Ты что, делала искусственное оплодотворение? Но зачем, дочка?