Но им на беду следом прибыл Папа Гендо, причём не сам-друг, а конно и оружно – контры оказались в меньшинстве, когда из подлетевших «фалькатусов» стали высаживаться бойцы спецназа ФСБ. Папа Гендо сказал, что забирает своего подчинённого, и Графена пришлось отдать по-доброму. В качестве выкупа контрам оставили манту. Прямо оттуда Александра, минуя формальные процедуры вроде месячного карантина, отвезли на допрос с пристрастием – в один из лучших пабов столицы, где под пиво он в подробностях рассказал своему спасителю ту историю, что они придумали с Астрой. Папа Гендо не был особо дотошен, так как уже знал о взрыве базы и орбитальном бое.
В федеральных СМИ дали срочный репортаж, породивший ещё одну легенду о Графене – первом человеке, который справился с управлением хеленмарского военного корабля и даже победил три корабля, находившихся на орбите. Графена опять объявили всенародным героем, а бой признали самым ярким за всё время русско-хеленмарского противостояния – по версии журнала «Военное обозрение». Было очевидно, что Графену дадут государственную награду, и, может, даже не одну.
Чуть позже вышел второй репортаж, где уже фигурировала схватка один на один с пудледемоном, и информационное пространство взорвалось снова – обсуждали только это.
Официальный Хеленмар не мог не среагировать. Драконы объявили, что всё это враки, потому что ни один человек не может быть настолько хорош, чтобы победить пудледемона в рукопашной, не говоря уже об управлении мантой. Хеленмарские блогеры склонялись к тому, что это заговор внутри драконьей элиты, чтобы пошатнуть партию военных перед очередными выборами. И пудледемона подсунули больного, и манту похуже, и вообще это многоходовочка Отца драконов Хаяо Кодзимы.
Дни проходили под знаком бесконечных встреч с силовиками, политиками и журналистами. Пару раз Графена возили к манте, где он рассказывал, как ей управлять – пилоты-испытатели и учёные из секретных КБ слушали с восхищением и недоверием, особенно когда он показал, как раскачивать ядро, одновременно управляя формой силового поля и вектором тяги. Контрразведчики уже запустили щупальца в компьютерные мозги корабля, но записи о последних неделях отсутствовали. По легенде, составленной Астрой, ведение бортовых журналов отключили сами драконы, когда готовили операцию по захвату базы.
Лишь поздно вечером Графен попадал домой, к семье, где, лёжа в постели рядом с Марфой, он подолгу не мог уснуть, раз за разом убеждая себя, что кошмар позади, потому что девочка-дракон наверняка погибла, а значит, никто не узнает правды и его честь будет спасена. К концу второй недели он убедил себя, что Астра сгорела в атмосфере, а то, что от неё осталось, покоится в неприметном кратере на территории «Ольги». Когда он представлял это в подробностях, то быстро успокаивался и с улыбкой засыпал. Плечо заживало, жизнь налаживалась.
И это было хорошо.
К нему часто подходили на улице, чтобы попросить автограф – благодаря своему росту и фигуре, Графен был заметным и узнаваемым. Вот и сейчас, когда он, припарковав машину недалеко от Министерства, направлялся к проходной, ему наперерез кинулась девочка лет десяти – он невольно вздрогнул, но тут же заметил, что, в отличие от Астры, – царство ей небесное! – эта была шатенка, в модной одежде и солнечных очках на поллица. Девочка сунула Графену его голографический портрет и попросила писклявым голосом:
– Александр Тимофеевич, подпишите, пожалуйста!
И фломастер ему дала – какая умница! Он решил написать что-нибудь приятное, личное.
– Как тебя зовут? – спросил он, тёпло улыбаясь.
– Я Астра, забыл уже, что ли? – отозвалась девочка, так же лучась в ответ.
Внутри Графена всё опустилось и похолодело. Он почувствовал, как дверь в прекрасное далёко захлопывается перед ним.
Девочка сняла очки, у неё было незнакомое лицо, но оно опало как морок, и под фальшивой личиной оказалось лицо Астры Нейзильбер.
– Думал, я про тебя забыла, Графен? – радостно спросила девочка-дракон. – А вот и нет.
Тем утром Астра быстро отпустила его на службу, и весь день был наполнен мучительным страхом – если правда откроется, его наверняка лишат званий и наград, и многие от него отвернутся. Причём первым, кто призовёт его к ответу, будет директор ФСБ Павел Павлович Гендовский – его начальник. За сотрудничество с врагом Папа Гендо лично спустит с Графена шкуру, не посмотрит, что они знакомы с семи лет и вместе воевали. Возможно, даже собственные сыновья устыдятся отца-предателя, а Марфа уж точно осудит его публично и покается принародно. Чувствуя себя загнанным зверем, Александр боялся вечера, потому что после службы его встретит Астра, и у них состоится разговор о том, что дальше… Но Графен был героем, а не просто им назывался. Поэтому он собрал всё своё мужество в кулак и, выйдя вечером из Министерства, сел в машину и полетел по адресу, который назвала Астра.