Самолет тронулся с места через несколько секунд после того, как я переступил через порог этого отсека и оценил ни разу не стандартный интерьер. А потом впереди, за спинами девчонок, раздался низкий и воркующий мужской голос:
— Доброе утро, милые дамы! Позвольте представиться: чрезвычайный и полномочный посол Российской Империи в Империи Солнца, действительный статский советник Яков Павлович Лобачевский…
— Ваше превосходительство… — вкрадчиво начала моя родительница. — Если вы не видите не только знаки различия, но и военное обмундирование, то со зрением у вас полный швах! Поэтому сейчас вас осмотрит и подлечит одна из штатных целительниц моей команды, а к прерванному разговору мы вернемся после того, как будет решена эта мелкая, но неприятная проблема.
Сдаваться этот ловелас не собирался,
поэтому замурлыкал еще мягче:
— Со зрением у меня все прекрасно. Но вы настолько обворо— …
— Прошу прощения за то, что перебиваю, но в моей команде есть и высокоранговые менталисты, способные найти и нейтрализовать «закладки», мешающие вам объективно оценивать окружающую действительность.
— Светлана Рома— …
— «Госпожа полковник»! — рявкнула отставная Валькирия и добавила в голос закаленной стали: — Еще одна фраза в том же тоне — и вы вылетите из самолета даже в том случае, если к этому времени он будет в воздухе!
— Из моего самолета? — вызверился посол и… захрипел. Видимо, оказавшись в чьем-то захвате. А через секунду-полторы до меня донесся преувеличенно спокойный голос Суккубы:
— Во-первых, этот борт не ваш, а стоит на балансе Министерства Иностранных Дел. Во-вторых, гвардии полковник Светлана Романовна Волконская-Шахова всегда выполняет данные обещания. И, в-третьих, вы сейчас на службе, а не в чьем-либо будуаре или борделе. Поэтому извольте переключиться в рабочий режим… хотя… Валь, отправь-ка этого красавца в целительский сон — мы с ним точно не сработаемся. А вам, господа, я настоятельно советую не строить из себя защитников сирых и убогих: займите кресла в начале салона и ждите завершения этого перелета.
Как ни странно, «господа», то есть, личный помощник и телохранитель Лобачевского, послушно выполнили это требование и не возмутились даже тогда, когда Кнут, выполняя распоряжение моей матушки, довольно небрежно усадил «спящего красавца» еще в одно «одиночное» кресло. Впрочем, ауры высокоранговых Одаренных, поляризованные линзы тактических шлемов и непередаваемые ароматы, которыми несло от нашей формы, не располагали к геройствам, поэтому такая покладистость никого не удивила — мы быстренько распределили дежурства и отправили «отдыхающую смену» в салон-спальню. А потом попадали на роскошные диваны, вытянули ноги и… вызвали к себе бортпроводниц. Ибо зверски проголодались и не видели смысла жалеть запасы съестного, имевшиеся на борту…
…Одиннадцать с половиной тысяч километров до Великого Новгорода наш «Байкал» пролетел с одной дозаправкой на каком-то военном аэродроме Италии. Это мероприятие прошло мимо меня — я сдал дежурство и ушел спать на пятом часу полета, отключился как-то уж очень добросовестно и продрых аж до начала второго снижения. Открыв глаза и увидев над собой «странный» потолок, торопливо приподнял голову, огляделся, вспомнил, где нахожусь, и снова расслабился. Вернее, осторожно выпростал правую руку из-под тушки Онна-Бугэйси, отказавшейся от сна на здоровенной двуспальной кровати ради возможности поваляться на роскошном ковре в компании со мной, Валей и Катей. Незаменимая дрыхла ко мне спиной, поэтому я перевернулся на левый бок, приподнялся на локте и обнаружил, что голографическое изображение развернуто не над младшей Цербершей, а над Барыней, лежащей чуть поодаль.