На троне сидела фигура, положив руки на подлокотники, свет из дверей мерцал на серебряной отделке брони. Чешуйки покрывали изогнутые пластины, и гребень бронзовых змей венчал шлем. Трон был слишком большим для человека, который должен был сидеть на нём, чтобы усиливать производимое впечатление. Для фигуры в доспехе он оказался в самую пору, размер и внешний вид сидевшего заставляли его выглядеть, как обычное кресло. Изумрудная гидра на нагруднике мигнула в отражённом свете, когда фигура склонила голову в приветствии.
Дорн встретил зелёное сияние её глаз.
– Закрой двери, – вполголоса сказал он Архаму.
Архам повернулся и закрыл створки. Свет исчез, и мрак сменился настоящей тьмой.
– Несколько темновато для такой встречи, – сказал голос с трона.
Бледный свет вспыхнул на изогнутых стенах. Металл замерцал, меняясь между цветами льда и лунного света. Дорн шагнул вперёд, не отводя взгляда. Звук его шагов тихо звенел по полу. Он остановился в центре зала рядом со столом. Архам остался рядом с дверью, всё ещё держа руки рядом с оружием.
Дорн долгую секунду смотрел на фигуру на троне, а затем отвернулся:
– Прекращай ломать комедию, – сказал он.
Вторая фигура в доспехах шагнула из складок стены. Доспехи были такого же цвета индиго Альфа-Легиона, но простыми и украшенными только символом альфы на одном из наплечников и рычащей серебряной крокодильей головой на другом. На взгляд Архама она была чуть ниже и меньше фигуры на троне.
– Попытка произвести впечатление? – обратился Дорн ко второй фигуре, его голос звучал спокойно и холодно. – Или проверка?
– Приношу извинения, – ответила вторая фигура. – Привычка – вторая натура.
– Нет, – возразил Дорн, – выбор.
Архам отошёл от двери, переместив взгляд с двух фигур на окружающую обстановку. Он быстро переключился между инфразрением, ночным видением и изображениями, полученными благодаря искажению звука и электрического поля. Затем он моргнул, отключив улучшенное зрение, и посмотрел только глазами.
– Повелитель, – сказал он, – здесь есть ещё один, справа от трона, броня работает в режиме минимальной мощности.
Дорн кивнул:
– Спасибо, Архам. Я просто ждал, раскроет ли мой брат своё присутствие или продолжит этот фарс.
Дорн повернулся, когда третья фигура шагнула вперёд, броня загудела, включаясь на ходу. Этот воин также оказался меньше фигуры на троне и носил доспех, который указывал, что он мог быть линейным капитаном или командиром батальона. Шлем украшал жёсткий чёрно-белый гребень, с плеч свисал зелёный плащ. Права рука покоилась на рукояти убранного в ножны меча.
Дорн не спускал взгляда с новой фигуры. На первый взгляд Архам мог сказать, что все три были ниже Дорна, но выше, чем он – очень большие для легионеров, но в размытой зоне размеров, которые не позволяли точно сказать, являлись они легионером или примархом. Хотя были различия: крошечные изменения в положении и позе, которые не заметил бы обычный человеческий глаз. Сидевший на троне был самым большим, его доспехи и поведение кричали, что именно он является повелителем Альфа-Легиона… Но было и что-то грубое в этой картине. По слегка скованным движениям у Архама создалось мимолётное впечатление, что легионер состоял из доспехов и механизмов не меньше, чем из плоти.
Что касается двух других, то воин в простых доспехах ничем не выделялся бы среди ста других легионеров. Появившийся последним, судя по размерам и движениям привык повелевать, но оба эти качества были вполне ожидаемыми от офицера космического десанта.
– Снова приношу извинения, – произнёс тот же самый глубокий и спокойный голос, что и раньше, но на этот раз он раздался из трёх шлемов.
– Извинения имеют значение, только если за ними стоит сожаление, – ответил Дорн. – Твои слова бессмысленны.
Никакого ответа не последовало, но третья фигура приблизилась и сняла шлем, воин на троне встал, спустился и снял свой. Третий легионер последовал их примеру.
Три почти одинаковых лица смотрели на Дорна. Все с оливковой кожей, чисто выбритые и с головами без волос. Архам увидел общие черты с Дорном и другими примархами, но ни одна из них не доминировала, лицо, словно являлось сочетанием всех остальных. Все три оказались очень похожими, хотя встречались незначительные различия в структуре кости и подкожной мускулатуре. Но при этом и различия не совпадали. Каждый из них, казалось, носил маску, и эти маски специально выглядели одинаковыми, но также и достаточно расходились, чтобы тот, кто попытается отличить одно от другого, запутался бы в различиях. И, разумеется, он понимал, что на это пошли намеренно.