Грол повернулся, всё ещё сжимая крышку механическими руками. Мизмандра выстрелила в него три раза. Первая игла попала в щёку, вторая в горло и последняя прошла между зубами, когда он начал кричать. Спазмы парализовали работу мышц, когда яд в иглах начал действовать. Он сумел неуклюже шагнуть вперёд, размахнувшись крышкой, как дубиной. Мизмандра пригнулась, шагнула навстречу и выстрелила из крупнокалиберного пистолета ему в левый глаз. Мясо и куски хрома закружились в воздухе, и Грол резко упал кучей металла и плоти. Она перепрыгнула труп, сжимая оружие в каждой руке.
Остальные мары находились на полпути между боем и смертью. Она видела, как мародёр с мелта-горелкой и железной маской получил очередь стреловидных пуль в позвоночник. Враг упал, его тело выглядело как красная тряпичная кукла, которую дёргают за ниточки. Она стреляла на ходу, укорачиваясь от струй мелта-горелок и диких выпадов. В ответ пули и иглы выбивали устойчивый ритм смерти. Инкарн стоял возле контейнеров, подняв руки. Вокруг кружились искры, и на кончиках пальцев появился иней. Один из маров замахнулся на него поршневым молотом, но застыл на месте и начал сильно дрожать. Из-под маски полилась кровь. Инкарн напрягся. Иней на пальцах стал толще. Мародёр повернулся, неловко переставляя ноги, и обрушил молот на грудь ближайшего товарища. Брызнула кровь, и полетели кости.
Всё закончилось за три удара сердца. Тишина стала такой же внезапной, как выстрел.
Мизмандра шагала среди тел, проверяя, выжил ли кто-нибудь из маров. Она заканчивала любые сомнения при помощи пистолета.
Из ночи появился Ашул, держа в руках игольчатую винтовку. Он выглядел так, словно вышел на прогулку.
– Вовремя выстрелил, – сказала Мизмандра, глядя на него. – Правда, стоило всё же взять чуть ниже.
– Не было времени хорошо прицелиться. Ты же знаешь, что я работаю лучше всего, когда не спешу.
– Ясно, привыкай к отсутствию роскоши, – ответила она и направилась к открытому контейнеру. – Займитесь остальными, – сказала она, и посмотрела на фигуру внутри. Кожа была такой бледной, что Мизмандра приняла бы человека за мертвеца, если бы не знала обратного. Она наклонилась, отмечая старые хирургические шрамы и прекрасную мускулатуру.
Рука сжала её шею так быстро, что она не успела понять, что происходит. Её пронзила боль. Та её часть, которую обучили наблюдать и рассуждать даже когда остальные мысли перевёрнуты с ног на голову, знала, что рука может перекрыть воздух или кровь малейшим движением. Человек мог сломать ей шею быстрее, чем она успеет моргнуть. Рука потянула её вниз, когда фигура в шкатулке открыла глаза.
– Пароль, – прохрипел голос. Давление немного ослабло.
– Кали… – выдохнула она. – Калисто.
Рука отпустила шею. Она отшатнулась, восстановила равновесие, и её едва не вырвало в противогаз. Фигура поднялась из контейнера, вырывая трубки из разъёмов в плоти. Это был полубог, созданный по образу человека. Мускулы перекатывались под кожей.
– Параметры миссии? – спросил он, подойдя к одному из металлических кубов и открывая крышку.
– Орфей, – ответила Мизмандра. – Параметры миссии – Орфей.
Полубог на секунду замер, затем кивнул и начал быстро вытаскивать предметы из куба перед собой. Части доспехов появлялись и закреплялись на теле одна за другой. Потом оружие, боеприпасы и снаряжение.
– Время до атаки? – спросил он.
– Два часа двадцать три минуты.
Он посмотрел на светлеющий горизонт и кивнул. Фигуры в других контейнерах зашевелились. Инкарн перемещался между ними, называя каждой пароль.
– Как мне обращаться к вам? – спросила она полубога.
– Зовите меня Фокрон, – ответил он.
Вырезанная в холодном свете скульптура Солнечной системы приковала взгляд Архама, когда он вошёл в командный зал.
В центре помещения находилась гигантская голопроекция. В расходящихся лучах света вращалась система: сферы планет, точки лун, рифы и поля обломков купались в свете. Проекция потрескивала и мерцала, поворачиваясь. Техножрецы суетились вокруг большого голопроектора, красные мантии волочились по каменному полу, когда они вносили изменения и общались на машинном языке. Голопроекторы поменьше и ряды пикт-экранов заполняли остальную часть зала, и повсюду возле них кипела тихая деятельность. Люди в форме Солярной ауксилии негромко переговаривались, иногда отдавая приказы и получая ответы. Рядом располагались сервиторы, время от времени вздрагивая во время работы. В воздухе светились изображения орбитальных защит. Помещение гудело от статики.