Инкарн моргнул и подошёл ближе к открытым распределителям. Он снял правую перчатку, протянул руку и погладил каждый хромовый предмет, прильнувший к шестерёнкам и проводкам. Высокая вибрирующая нота разлилась в воздухе. У Мизмандры заныли зубы.
– Готово? – спросила она.
Инкарн кивнул, натягивая перчатку. Она заметила, что у него нет ногтей, а мизинец, похоже, имел дополнительный сустав. Она вылезла из шахты. Фокрон и его братья ждали её. Она посмотрела на него. До сих пор она знала план в деталях, но теперь оказалась перед неизвестным будущим.
– Взрываем? – спросила она, глядя на забрызганные кровью стены башни.
Фокрон покачал головой.
– Оставляем.
Мизмандра внимательно посмотрела на него.
Легионер наклонил голову. Лицо оставалось абсолютно неподвижным. Кожа на голове была гладко выбрита. В глаза бросалась только линия чешуек, спускавшаяся по правому слёзному каналу на щеке. Он выглядел точно также как и десятки других, которых она встречала. Это до сих пор смущало её.
– Они смогут немало узнать о нас, если мы просто уйдём, – сказала она.
– Это и нужно, – ответил Фокрон, отвернулся и надел шлем.
Мизмандра моргнула, а затем надела собственную маску. Один из воинов стоял у двери и всматривался в горизонт. Другие быстро проверяли оружие. За ней из дыры в полу вылез Инкарн и начал отряхиваться.
Фокрон посмотрел на всех, кивнул и повёл в пустоши Терры. Огонь разрывал рассветные небеса над его головой. За ними в подвале башни устройства из хрома выкрикивали в бесконечном цикле одно и то же слово, вбивая его в вокс-траффик Терры, словно удары кулака.
–Луперкаль! Луперкаль! Луперкаль!– кричали они без конца.
Сигналы тревоги разносились по Терре. Они ревели со шпилей башен улья и эхом отзывались в городе Зрения. Руки замерли во время работы. Миллиарды глаз посмотрели в небеса. Солдаты и ополченцы хватали оружие, в то время как офицеры приказывали занять позиции. Те, кто наблюдал за небом, видели свет, падавший, словно звёзды. Защитные батареи активировались и начали отслеживать цели в небесах. Правоохранители и гражданские маршалы хлынули на проспекты, туннели и улицы огромных городских агломераций, встречая паникующие толпы, вопившие о пришествии магистра войны.
Орбитальная платформа “Арка” – или “Arcus” на высоком готике – венчала небеса над европейской зоной Терры, когда Тронный Мир содрогнулся от криков. Кестрос мчался к пусковым палубам в свете мигавших тревожных огней. Его отделение следовало за ним. Впереди с лязгом поднялась противовзрывная дверь. Их ждали три десантно-штурмовых корабля. Жёлтые корпуса казались чёрными в пульсировавшем красном свете. Он видел на бегу, как отсоединяли топливные шланги. Он мельком заметил Нестора из 65-го отделения, влетевшего в отсек второго корабля. Младший сержант потратил секунду, чтобы кивнуть. Затем Кестроса окутала темнота корабля, и зафиксировали магнитные ремни безопасности. Рампа начала закрываться, когда последний воин отделения забежал внутрь.
Шум двигателей вырос. Экран внутри шлема показывал данные о задании. Полная боевая тревога, максимальный уровень угрозы на поверхности и на орбите. Силы реагирования состояли не только из трёх десантно-штурмовых кораблей и несколько отделений. Целая рота высаживалась сквозь нижние слои атмосферы. От этой информации Кестрос на миг замер. Его ударная группа был одной из двухсот, размещённых на орбитальной платформе “Арка”. Больше семисот Имперских Кулаков бросятся вниз к лицу Терры, словно пикирующие соколы. И он был первым, наконечником стрелы.
Несмотря на происходящее Кестрос улыбнулся. Он возвращается на родную планету и снова идёт на войну.
Рампа закрылась, и он почувствовал, как корабль покачнулся, когда пусковые опоры сжали борта. Двери в палубе открылись. Внизу скользила ночная сторона Терры. По всему подбрюшью “Арки” открылись десятки других люков запуска. Двигатели вспыхнули. Ревущие конусы огня вырвались в ангары. Пусковые опоры с кораблём Кестроса задрожали. Нагрузка увеличилась. Поршни сжались. Опоры резко разошлись, корабль упал и помчался сквозь облака и ночь.
“Началось”? – подумал Архам, и эта мысль принесла тишину в какофонию звуков. Мог ли это быть первый удар в сражении, которое закончит войну. Эти мгновения звука и шока могут стать полным и окончательным концом всего. Возможность подобного развития событий проходила сквозь него, тяжёлая и холодная.