Он вышел во мрак коридора. Мимо пронёсся порыв воздуха, раздув пламя факелов на стенах. Он начал идти. Зазвенели системы оповещения в горжете доспеха и уши заполнили вокс-сообщения. Он слышал каждый военный сигнал в радиусе десяти километров и до края атмосферы Терры. Разум просеивал информацию, выстраивая схемы сильных и слабых сторон. Охранявшее примарха отделение хускарлов на месте. Второй и третий кордоны безопасности развёрнуты по всей крепости. Кроме того, сорок шесть подразделений легиона патрулируют Дворец в продуманном случайном порядке. Остальные подразделения не сообщают ничего заслуживающего внимания. Всё идёт, как положено.
Взгляд скользил по камням коридоров и лестничных пролётов, пока он поднимался в командный зал. Это было неприглядное зрелище, как в намерениях, так и в исполнении. На гранитных стенах остались следы ручной обработки, а парапеты с бойницами вгрызались в воздух, словно обнажённые зубы. На взгляд Архама крепость была жестоким и нераскаявшимся творением. Однажды он задумался, что возможно создателей и не волновало это, они просто хотели выдержать испытания какой-то забытой эпохи. Крепость выдержала. Он не мог отрицать этого.
“Выдержим ли мы”? – подумал он, шагая по Дворцу и ожидая шёпот войны в ушах.
Иннис Нессегас ненавидел ночь, но она была всем, на что он мог рассчитывать. Часы смены получил ещё его отец, когда старик – уже давно почивший – стал третьим префектом в южном транспортном магистральном шлюзе. Было ещё два префекта, следивших за системой дверей, подъёмников и погрузочных платформ, один работал днём, другой перед закатом. Они, как и Нессегас унаследовали должности и время смен. Иногда он задумывался, завидовал ли кто-нибудь из них его ночной работе, но чаще считал, что они жалели его.
На расстоянии порт казался беспорядочной металлической горой. Посадочные платформы выступали по сторонам, некоторые настолько большие, что могли принять макротранспорт. Шаттлы прилетали и улетали без перерыва, жужжа, как пчёлы вокруг улья. Нессегас никогда их не видел. Его мир располагался глубоко под посадочными платформами и уровнями камер хранения. Но даже в корнях Дамокла характер активности ничуть не отличался. Громоздкие транспорты и караваны грузовых вездеходов прибывали и убывали ежечасно. Время, которое они проводили в южном транспортном артериальном шлюзе, принадлежало Нессегасу.
Машины заезжали в шлюз, минуя систему пятидесятиметровых дверей, и попадали в первую пещеру, где бригады разгружали груз. Как только процесс завершался, машины направлялись во вторую пещеру, а затем на поверхность. Нессегас знал, что систему назвали шлюз благодаря сходству с древним способом передвижения кораблей между реками. Он не знал правильное ли это сравнение. Он никогда не видел ни корабль, ни реку.
Полторы тысячи людей и сервиторов работали в цикле разгрузки машин. Пятьдесят один заместитель префекта, семьдесят четыре дивизионных заместителя префекта и семьсот смотрителей контролировали работу бригад и обо всём сообщали Нессегасу. Со своего купола под потолком первой пещеры он наблюдал, как машины приезжали и уезжали. Бригады и экипажи кишели вокруг них, как насекомые вокруг еды. Синие данные мелькали на сетчатке его левого глаза от установленного на скуле проектора. Он поморщился. Проектор никогда не работал нормально и постоянно посылал электрические разряды в лицевые нервы. Но эти данные ему и в самом деле не понравились.
Он протянул руку и нажал на кнопку на медной панели управления. В ушах затрещала статика.
– Когорта тридцать три, вы на пять минут и тридцать три секунды отстаёте от графика, – произнёс он.
– Прошу прощения, достопочтимый префект, – ответил смотритель. – Дело в группе досмотра. Они хотят проверить весь груз. Они не могут быстрее.
– Это не моя проблема, но всё больше и больше становится вашей. Убытки удержат из вознаграждения когорты, и продолжат удерживать, пока “пробка” не рассосётся.
Снова потрескивание статики. Нессегас почти услышал ругательство, которое она скрыла.
– Как прикажете, достопочтимый префект.
Он отключил вокс-связь и посмотрел на другую фигуру в куполе. Она, как и он слышала слова смотрителя, но не потрудилась ничего сказать. Её лицо оставалось таким же спокойным и сдержанным, как всегда. На ней был красно-чёрный мундир ополчения порта Дамокл и серебряные мечи на воротнике указывали, что она являлась старшим оджук-агой. Она сказала, что её зовут Сакрин. Он никогда не видел её раньше, но это было обычным делом, протоколы безопасности, установленные волей Преторианца Терры, предписывали, что с ним в куполе управления шлюзом всегда присутствовал офицер ополчения и ещё двести ополченцев охраняли пещеры. Это всегда были разные подразделения, и он всего десять раз встречал тех же самых офицеров за последние шесть лет, с тех пор как протоколы вступили в силу. Ополчение осматривало, проверяло и отбирало грузы наугад. Было хуже, когда с ними находился кто-то из Имперских Кулаков. Тогда все послабления исчезали вместе с надеждой уложиться в квоты. Не то что бы Нессегас возражал. Ну, по крайней мере, не в присутствии сынов Дорна.