– Это место не должно существовать, – наконец произнёс Архам, повернувшись и подойдя к ближайшему бассейну. – Пути вашего культа оказались под запретом после присоединения к Империуму.
– Присоединения? – спросила Гелиоса. – Интересное слово вы использовали.
– У вас был выбор, – безапелляционно сказал Архам.
– Исчезнуть или служить – выбор, предлагаемый всеми тиранами и завоевателями.
Кестрос почувствовал, как гнев захлестнул его. Гнев бился внутри черепа и кричал достать пистолет и пустить болт в голову матриарха.
Но Архам не двигался.
– Но вы всё же сделали выбор, поэтому на этот раз я закрою глаза на ваши слова, матриарх.
– А если не закроете, что тогда? Седьмой легион снова придёт сюда и закончит недоделанную два века назад работу? Эта угроза давно не пугает нас. Мы и так умираем. С каждым годом нас всё меньше. Я бы даже могла согласиться на такую казнь. По крайней мере, это будет быстро.
“Она лжёт”, – подумал Кестрос. Он слышал это в её голосе, в неконтролируемой дрожи на грани слов. – “Она ничего не хочет сильнее, чем выжить”.
– Меня не интересуете ни вы, матриарх, ни ваша ложь, – сказал Архам. – Я здесь только за тем, что вам приказали отдать.
– Ничем не могу помочь, – прошипела Гелиоса.
– Тогда мы увидим, осталось ли в сердце Империума милосердие для вас, – произнёс Архам, развернулся и шагнул к выходу.
– Нет! – слово зазвенело о стены. Рябь прокатилась по поверхности шести бассейнов.
Архам медленно повернулся, вопросительно склонив голову.
– Я сказала, что не могу помочь, но я не отказываюсь помочь.
– Почему вы не можете помочь? – спросил Архам, его голос был столь же безапелляционным и бесчувственным, как лёд.
– Потому что она не слушается меня, – ответила Гелиоса.
– Приведите её сюда, – сказал Архам. – Я сам поговорю с ней.
– Как пожелаете.
– Я уже говорила, что меня не интересует ваше предложение, – произнесла девушка в серых одеждах. Она посмотрела на Архама и пожала плечами. – Больше не о чем говорить. – Затем она села на пол и начала осматривать комнату, словно искала что-то интереснее возвышавшихся над ней двух Имперских Кулаков.
Её лицо было тонким и бледным, и отмечено только единственным ярко-красным кружком чуть ниже левого глаза. Вместо волос с головы свисали косички из серебряной проволоки. Она выглядела высокой для смертной, но подобные гибкость и стройность были характерны для тех, кто родился и вырос в условиях низкой гравитации. Глаза были зелёными. Одеяния простыми и пыльно-серыми. Она выглядела юной, но смотрела на мир знающим не по годам взглядом. Её звали Андромеда-17. В традиции генокультов Луны это означало, что она являлась семнадцатым возрождением одной генетически идентичной личности.
Архам секунду смотрел на неё.
– Матриарх Гелиоса, пожалуйста, оставьте нас ненадолго, – сказал он, не отводя взгляд.
Матриарх переступила с ноги на ногу, и Архам подумал, что она собирается возразить, но затем женщина молча направилась к арочной двери.
– Вы знаете, что она всё равно услышит сказанное вами, – заметила Андромеда. Архам не обратил внимания на её слова.
– Вы нужны Империуму, – сказал он.
– Империум может пойти и понуждаться в ком-нибудь ещё, – ответила Андромеда и пожала плечами. Кестрос покачнулся вперёд, сжав кулаки. Архам коснулся его нагрудника, прежде чем он сделал шаг. Веселье замерцало в глазах Андромеды, когда она посмотрела на Кестроса. – Недостаточный уровень психологического равновесия относительно темперамента. Знаете, я никогда не встречала никого из вашего вида. – Она снова посмотрела на Архама и кивнула в сторону Кестроса. – Он здесь в первую очередь для запугивания или вы находите его успокаивающе прямым?
Кестрос не двигался, но Архам чувствовал, что сержант напряжён от гнева.
– Успокойся, брат, – сказал Архам. – Уверен, что она не хотела, чтобы её слова приняли за оскорбление.
– О, нет, – сказала Андромеда, серебряные зубы блеснули во рту, когда она улыбнулась. – Я не хотела, чтобы мои слова приняли за оскорбление. Я хотела сказать, что ты тупой.
Архам проигнорировал её слова. Было что-то расчётливое за весельем в её глазах, что-то, что изучало, оценивало, судило.
– Я пришёл за вами, – сказал он, его голос был низким и контролируемым, – по воле своего повелителя, который охраняет Тронный мир и является Преторианцем Императора.