– А я, в свою очередь, хочу заметить, что ты, кроме всего прочего, должен бы помнить, что нельзя звонить мне по домашнему телефону.
– Но я же предупредил, что это очень срочное дело.
– Но это никак не может быть связано со мной, – продолжал упорствовать Ланье. – Ты уже не являешься объектом наших исследований. Если же ты хочешь получить консультацию, то звони тому, с кем твой контакт официально разрешен.
– Я уже пытался сделать это, но его жена сказала, что сейчас он находится на Дальнем Востоке.
– Тогда звони в его офис. Там должен быть кто-то, кому разрешен контакт с тобой.
– Мне не нужны незнакомые люди. Я хочу поговорить с тем, кто знает меня и кого знаю я. А мне кажется, что я тебя знаю, Билл. Ведь именно так ты представился мне в Вирджинии?
– Это было тогда, а сейчас другое время. Послушай, Вебб, я не смогу тебе ничем помочь, потому что не могу давать тебе советы. Так что обращайся к тому, кто официально уполномочен общаться с тобой. Звони в Госдепартамент, а я заканчиваю этот разговор.
– «Медуза», – неожиданно, резким шепотом произнес Вебб. – Ты слышишь меня, Ланье? «Медуза»!
– Что значит «Медуза»? Что ты хочешь мне сказать?
– Я хочу получить ответы!
– Тогда почему ты не хочешь обратиться в Госдепартамент? Скорее тебе следует обратиться для очередной проверки в госпиталь! – Последовал щелчок, и трубку положили.
Ланье явно ничего не знает по поводу «Медузы». Если бы он знал, то продолжал бы оставаться на линии. Но он явно молод, ему, видимо, не более 33–34 лет. Здесь нужен кто-то постарше, кто мог быть посвящен в подобные дела. Вебб пробежал список имен и начал набирать следующий номер.
Разговор с Сэмюэлем Тиздейлом тоже не дал ничего нового. Он закончился так же, как разговор с Уильямом Ланье. Но Борн не собирался отступать.
Следующим абонентом был Гарри Бэбкок.
– Это резиденция Гарри Бэбкока?
– Да, именно так и есть! – воскликнула женщина на другом конце линии.
– А могу я поговорить с Гарри Бэбкоком?
– Можно узнать, кто его спрашивает? Он, возможно, находится в саду с детьми, а может быть, отправился с ними в парк.
– С вами говорит Риордан из Государственного департамента. Для мистера Бэбкока есть очень срочное сообщение. Мне необходимо как можно быстрее связаться с ним.
Последовала пауза, в процессе которой трубку положили на стол, отправившись на поиски Гарри Бэбкока, а на самом деле просто оценивали ситуацию. Дети, сад или парк – это лишь прикрытие для дополнительного выигрыша времени для обдумывания дальнейших действий.
– Я не знаю никакого мистера Риордана, – заговорил Гарри Бэбкок, появляясь на линии.
– И я не знаю никого, кто мог бы так быстро прийти из сада или из парка, мистер Бэбкок.
– Здорово, правда? Я, пожалуй, запишусь в участники очередной Олимпиады. Но тем не менее мне кажется знакомым ваш голос. Я только не могу вспомнить имя.
– Джейсон Борн не подойдет?
Пауза была очень короткой. Видимо, человек был достаточно тренирован.
– Да, кажется, я начинаю припоминать. Мне кажется, что это Дэвид. Я угадал?
– Да, Гарри. И мне хотелось бы поговорить с тобой.
– Нет, Дэвид, ты должен разговаривать с другими, но только не со мной.
– Но я хочу поговорить с тобой, Бэбкок.
– Я не могу говорить с тобой, Дэвид. Это противоречит моим сегодняшним инструкциям.
– «Медуза!» – отчетливо произнес Вебб. – Мы будем говорить не обо мне, а о «Медузе»!
На этот раз пауза затянулась. И когда Бэбкок заговорил, то его голос приобрел леденящий оттенок.
– Этот телефон позволяет сказать мне все, что я хочу. То, что произошло с тобой около года назад, скорее всего, было ошибкой. Мы сожалеем об этом. Но если ты и дальше будешь вмешиваться в оперативную работу нашей сети, ты получишь все, что заслужишь!
– Но мне нужны ответы, Бэбкок! Если я не получу их, я разнесу все вокруг, и ты должен знать, что я не шучу! Я Джейсон Борн! И ты не должен забывать об этом!
– Ты просто маньяк, вот что я тебе скажу. А если ты не успокоишься, то мы пришлем к тебе нескольких человек, похожих на тех, кто был когда-то в «Медузе», и тогда можешь попытаться, если сумеешь!
Неожиданно на линии возникли короткие помехи, сопровождаемые резким сигналом, который даже заставил его немного отодвинуть трубку. Затем линия пришла в норму и раздался спокойный и ровный голос оператора:
– Мы разъединили вас в связи со срочным сообщением для мистера Вебба. Теперь можете говорить.
Вебб медленно и осторожно вновь приложил трубку к своему уху.
– Это Джейсон Борн? – раздался голос с четко выраженным английским акцентом, который явно принадлежал незаурядному человеку.
– Здесь Дэвид Вебб.
– Да, конечно. Так и должно быть. Но ведь вы еще и Джейсон Борн.
– Был, – будто загипнотизированный ответил Дэвид.
– Иногда полная идентификация личности, состоящей из двух конфликтующих, носит весьма условный характер, особенно когда долгое время пребываешь в одной из них.
– Кто вы, черт возьми!
– Без сомнения, ваш друг. Поэтому я хочу лишь напомнить о том, что вы совершенно напрасно нападаете на порядочных и образованных людей, находящихся на государственной службе, которые никогда бы не позволили себе допустить странное исчезновение почти пяти миллионов долларов, которые до сих пор не могут быть найдены.
– Вы хотите преследовать меня по закону?
– Это было бы так же бесполезно, как пытаться идти по всем лабиринтам, которые использовала ваша жена, размещая их в дюжине европейских банков…
– Ее похитили! Разве эти ваши порядочные люди не сообщили вам об этом? Ее выкрали из нашего дома! И это было сделано лишь потому, что кому-то понадобился именно я!
– Вы уверены в этом?
– Спросите эту дохлую рыбу, Мак-Алистера. Это его сценарий, до самой последней строчки в той самой записке! И неожиданно он оказывается на другом конце света!
– О какой записке вы говорите? – спросил незнакомец.
– Там изложено все ясно и понятно. Это произведение Мак-Алистера, которое очень хорошо совпадает с его рассказом. И это именно вы допустили, чтобы все случилось именно так, как он и предполагал!
– Возможно, что вы недостаточно тщательно ее исследовали? Вам нужно посмотреть ее повнимательней.
– Почему?
– Ее смысл, может быть, станет для вас более ясным, если вы обратитесь к помощи психиатра.
– Что?
– Однажды один уважаемый доктор убил свою жену. Этот случай был описан в газетах несколько лет назад. У него был очень сильный стресс, а ваш может быть в десять раз сильнее.
– Я не могу поверить в это! Вы все мерзавцы и подлецы!
– Напрасно вы возмущаетесь, мистер Вебб, или мистер Борн, как вам будет угодно. Ложь исходит исключительно с вашей стороны, а я всего лишь защищаю людей, находящихся на государственной службе. Ваша следующая фантазия – это разговоры о никому не известной организации, которую вы называете «Медузой». Я полагаю, мистер Вебб, что ваша жена вернется к вам, в конце концов, если только сможет это сделать. Но если вы и дальше будете распускать слухи о «Медузе», мы объявим вас патологическим параноиком, который всем и всюду заявляет об исчезновении собственной жены. Вам ясно, что я имею в виду?
Дэвид закрыл глаза, пот градом стекал по его лицу.
– Предельно ясно, – тихо ответил он, кладя трубку.
Параноик… патологический параноик! Сволочи! Некоторое время он сидел очень тихо, подавленный только что услышанным. Но постепенно мысли вновь стали возвращаться к нему, и он продолжил поиски выхода. Ну, конечно же, Морис Панов! Он один может сейчас реально помочь ему справиться хотя бы с психологическими нагрузками. Дэвид вновь взялся за телефон и дрожащими пальцами набрал знакомый номер.
– Дэвид, как приятно вновь слышать тебя, – сказал Панов, как только линия заработала.
– Боюсь, что именно сейчас мне не придется тебя ничем обрадовать, Мо. Это будет самый тяжелый разговор из тех, что нам доводилось вести за последнее время.
– Продолжай, Дэвид, но только старайся не драматизировать обстановку. Это плохо отразится на твоем здоровье. Мы еще обсудим некоторые стороны твоего лечения…