— Как, по вашему мнению, удалось ему все это?
— Дело в том, что Шен, будучи сторонником крепкой централизованной государственной власти, являлся самым что ни на есть правоверным марксистом. Впрочем, данное обстоятельство не мешало ему, как человеку реалистически мыслящему, с уважением относиться к достижениям западного мира.
— Ясно, — кивнул Хевиленд. — А как отреагировал он на крушение советской системы?
— Он объяснял это привычкой русских ко взяточничеству, склонностью к бездумному раболепству в верхних эшелонах власти и повальным пьянством среди простого люда.
— Насколько мне известно, он стажировался в Международном торговом банке.
— Возможно. Он ведь отвечал за многие новые направления в торговой политике КНР. Его деятельность принесла Китаю большие прибыли. — Советник снова наклонился вперед в своем кресле. Он по-прежнему чувствовал себя неуютно, в глазах его, выражавших смятение, застыл вопрос. — Боже, почему кому-то на Западе или Востоке понадобилась вдруг смерть Шена? Это же просто абсурд! Он — наш союзник в вопросах, касающихся развития американо-китайских экономических связей, фигура, содействующая стабилизации политических отношений между нашей страной и крупнейшей в мире нацией, которая идеологически противостоит нам. Благодаря ему и таким, как он, мы достигаем некоего подобия согласия с китайцами. Без него же неизбежно возрастет опасность краха всей нашей политики. Я, господин посол, как аналитик, профессионально занимавшийся Китаем, еще раз говорю вам: то, что вы задумали, — просто абсурдно! Человек вашего ранга обязан осознавать это лучше, чем кто-либо другой.
Стареющий дипломат вперил в разошедшегося советника тяжелый взгляд.
— Только что мы с вами находились в отправной точке нашей беседы, — медленно, тщательно подбирая слова, заговорил он. — Теперь же настал момент, когда необходимо продвинуться чуть дальше. Так вот, бывший сотрудник нашего зарубежного представительства по имени Дэвид Уэбб заделался Джейсоном Борном не случайно: мы преследовали определенную цель. Ну а относительно Шен Чу Янга я вынужден вам сказать, что вы по-настоящему не знаете этого человека, поскольку не изучали его как вашего противника. А между тем то, что он стал нашей мишенью, вполне закономерно.
— Ну о чем вы? — тотчас возразил Мак-Эллистер. — То, что я рассказал вам о нем, зафиксировано в официальных отчетах. Это сугубо секретная информация, в основу которой положены сообщения людей, видевших все, о чем говорится в этих документах, собственными глазами.
— Неужто и впрямь собственными глазами? — переспросил саркастически бывший посол и поддразнил: — Ох, уж эти мне собственные глаза, собственные уши или собственный язык, которым вы мелете невесть что, воображая о себе слишком много. Официальная точка зрения основана на записях наблюдений, а наблюдения эти производились людьми, которые не имели ни малейшего представления о том, как будут восприняты их сообщения: главное для них — изложить на бумаге, что они видят непосредственно у себя под носом. Нет, господин советник, этого слишком мало и далеко не достаточно.
— Вы, безусловно, обладаете информацией, которой у меня нет, — холодно заметил Мак-Эллистер. — Если только, конечно, это действительно информация, а не дезинформация. Человек, которого я описал и которого я знаю, это и есть подлинный Шен Чу Янг.
— В таком случае и тот Дэвид Уэбб, которого мы описали вам, и есть подлинный Джейсон Борн, не так ли?.. Нет уж, увольте, воля ваша, но в детские игры мы не играем. Важно, чтобы вы поняли наконец: Шен совсем не тот, кем он вам представляется. И никогда им не был.
— Но кого же я знал? Кем был тот человек, вместе с которым я вел подготовку к торговым переговорам между нашими странами?
— Он — предатель, господин советник. Шен Чу Янг — изменник своей родины. Рано или поздно это непременно обнаружится, и тогда Пекин обрушит на свободный мир поток обвинений в злокозненном заговоре. Страшно даже подумать о том, чем может обернуться для нас неминуемое разоблачение Шена. Но одно, вне сомнения, ясно: он вынашивает какой-то собственный план.
— Шен — и вдруг предатель? Не верится как-то. В Пекине на него буквально молятся. В один прекрасный день он станет их председателем!
— В таком случае Китаем будут управлять фанатики-националисты, связанные идеологически с Тайванем.
— Да вы просто рехнулись! Утверждаете, будто Шен чего-то там добивается. «Одно, вне сомнения, ясно: он вынашивает какой-то собственный план» — вот они, подлинные ваши слова.