В редкие минуты отдыха у Нарзана Наумовича улучшалось настроение. И не нужно говорить, что сегодня оно было ни к черту.
— Федька! — крикнул верховный судья в пустоту. — Федька! Где тебя лешие носят! Ходь сюда, кому сказано!
Двери отворились, и в кабинет вбежал щупаный парнища в лаптях.
— Здеся я, — закивал слуга. — Чего изволите, господин?
— Книгу домовую неси! Буду сейчас делами заниматься.
— Так сегодня выходной же, господин! — сник парнишка.
— Где вы такие умные, взялись на мою больную голову! — заохал Нарзан Наумович. — И так мигрень мучает, а тут ты еще! Неси, говорю, буду подсчитывать, на сколько, вы дармоеды, меня объели!
Когда судья садился за книгу, то уже к вечеру никому в доме покоя не было. Он был уверен, что слуги его объедают, обворовывают, приторговывают. И именно из-за этого он время от времени устраивал разнос всем домочадцам. У Нарзана Наумовича был свой любимый пункт обвинения — «Обжорство». В иной раз он мог грозно посмотреть в глаза и сказать: «вижу поправляетесь вы не по дням, а по часам. Видать, объедаетесь за мой счет».
— Да шевелись ты! Чего столбом стоишь! — стукнул судья кулаком о стол.
Федьку будто ветром сдуло, и вскоре он вернулся с увесистой книжицей. Нарзан Наумович записывал сюда все тщательно и скрупулезно. Ничто мимо него не пройдет. Все учтено. С важным видом он раскрыл ее и углубился в чтение.
Но тут судью отвлек стук в дверь.
— Федька! Ты снова куда-то запропастился! — прокричал Нарзан Наумович. — Посмотри, кто там, и выгони его из усадьбы! Поработать не дадут!
Федька протиснулся в кабинет через небольшую щель в двери.
— Ну чего тебе? — в голосе чувствовалось раздражение.
— Там это… Гость.
— И ты его прогнал?
— Хотел было… Но он не стал слушать и вот…
Федька отошел, и в комнату вошел Всеволод Шереметьев. Он снял цилиндр и поклонился.
— А это кто еще? — удивился судья.
— Я Всеволод! Всеволод Шереметьев. Скромный граф, который пришел предложить Вам свою помощь.
— А почему Вы взяли, что я нуждаюсь в какой-либо помощи? — раздражение в голосе только росло.
Граф поднял взгляд на хозяина усадьбы.
— Вы же хотите сократить свои расходы втрое? — улыбка появилась на лице Шереметьева.
Судья захлопнул книгу и подбежал к графу.
— Чего ж Вы раньше об этом не сказали! Приняли бы Вас, как дорогого гостя! — затем он повернулся к слуге. — Федька! Чаю нам и поживее. А Вы присаживайтесь, граф. Правды в ногах нет.
Всеволод сел и закинул ногу на ногу.
— И так? — вернувшись на место, проговорил Нарзан Наумович. — Я слушаю.
— Что? — изобразил граф недоумение.
— Нуууу, — протянул судья. — Расскажите-ка и желательно во всех подробностях, как я могу сократить расходы? Я внимательно Вас слушаю.
В это момент вошел Федька, он принес чай. Граф кивнул в сторону слуги, чтобы тот ушел.
— А теперь проваливай! — распорядился хозяин усадьбы. — Ну-с, приступим!
Всеволод взял чашку и поднес к губам.
— Изысканный вкус, — проговорил он и поставил ее обратно на стол. — Я думаю, Вы, Нарзан Наумович, сейчас подчитываете свои убытки, я прав?
Судья положил лапу на книгу и отодвинул от гостя.
— Правы, — коротко ответил тот. — Откуда Вы про деньги знаете? Уж не шпионите ли?
— Ну, право, Нарзан Наумович. Разве я похож на шпиона, — засмеялся граф. — Просто я всегда в курсе событий. Информация — вот чем я владею.
— И эта информация привела именно ко мне?
— Именно так, Нарзан Наумович, — Всеволод лукаво посмотрел на хозяина усадьбы. — Сколько у Вас народу в доме?
— Много, — признался судья. — Не позволительно много.
— И каждому, наверное, жалованье платите, — сочувственно покачал головой граф.
— Угу, — вздохнул судья. — А куда деваться! Они, поди, с голоду помрут.
Всеволод полез в карман и вытащил что-то блестящее и бросил на стол. Судья вначале отшатнулся, но после взял в руку подарок от графа. Он его повертел, затем небрежным движением положил вещицу обратно.
— За дурака меня держишь! Это же обычная крышка! — выкрикнул судья. — Она и ломанного гроша не стоит!
— Совершенно верно! — не стал спорить с хозяином Всеволод. — Не стоит!
— И что Вы предлагаете?
— Платить зарплату рабочим вот такими крышками, — улыбка озарила лицо Шереметьева. — У Вас же свой магазинчик имеется, как я помню.
— Ну да, имеется, — Нарзан Наумович задумчиво вертел блестяшку в руках. — Что-то я не могу в толк взять что Вы мне предлагаете…
— Да все очень просто. Вы платите своим слугам жалование такими вот крышками.
— Но на них же ничего не купишь…
— У других, разумеется, нет, — покачал Всеволод головой. — Я в Вашем магазине еще как, — и уже шепотом добавил. — По удвоенной цене. И получается, Ваши деньги возвращаются к Вам же, и даже с процентом.
— Может, все же есть какой секрет… — судья взял в руки крышку и начал вертеть. Он уже более внимательно осматривал блестящую отполированную поверхность.
— Да нет, Назар Наумович, она самая обычная. Ценности ноль. Но зато Ваши люди ее нигде больше не обменяют, как только у Вас. В этом и кроется гениальность моего плана.
— Только лишь у меня… — прошептал тот.
Судья подпрыгнул от радости и, подбежав к Шереметьеву, начал того обнимать, приговаривая:
— Спаситель Вы мой! Дай-ка я поцелую Вас разок!
Граф отстранился и поправил костюм.
— Полагаю, Вам не составит особого труда провернуть подобное дельце? — Спросил Всеволод.
Нарзан Наумович быстро-быстро закивал.
— Чем мне Вас отблагодарить, граф! Просите все что угодно!
Шереметьев покрутился рядом с судьей, а затем проговорил:
— Я тут усадьбу собираюсь прикупить. Хотелось бы заиметь в этом деле Вашу поддержку.
— Разумеется-разумеется! У меня как раз примеры, достойные Вашего титула имеются. Отчего ж не помочь такому милому молодому человеку! — хозяин усадьбы начал вытаскивать из шкафа, который служил архивом, папки. — Вот усадьба Мазуличей. Хозяин скоропостижно скончался, наследников не оставил. Вполне хорошее капиталовложение, и места там живописные. А вот усадьба Ряпиковых он был казнен месяц назад по политическим причинам. Так сказать, еще не успел остыть… Кхм… Извините за каламбур. Так что выбираете?
— Я хочу, — Всеволод обвел глазами комнату. Он нашел подходящую папку и самолично изъял ее из домашнего архива и положил на стол. Хозяин не посмел его остановить. Однако, подойдя к столу, судья обомлел. — Это же усадьба Торменов. Она сейчас находится во владении Графа Вадима Ивановича.
— Я знаю, — кивнул Всеволод.
— Но, право дело, как я могу Вам отдать усадьбу, если она принадлежит другому…
— Если было бы все так просто, я бы не пришел к Вам, — граф снова сел на стул. — Вы же верховный судья и сможете с этим что-то сделать.
— Верховный, но не всемогущий…
— Помнится, — граф сделал паузу. — Род Торменов воевал против южан. И сейчас его личность находится в подвешенном состоянии. Как Ваше мнение, можно ли решить вопрос на том основании, что усадьба принадлежит бывшим противникам королевства.?
— Скажите мне одно, граф — нахмурился Нарзан Наумович. — У Вас к этому вельможе есть личные счеты?
— Совершенно верно! — не стал скрывать Всеволод. Его глаза заблестели от возбуждения. — Но излагать все я Вам не собираюсь. Просто знайте, что отныне у Тормена будут очень большие проблемы.
Хозяин дома почесал затылок.
— Так Вы мне поможете? А я в благодарность полностью изложу план по-Вашему обогащению. Уверяю, это взаимовыгодная сделка!
— Хорошо, — улыбнулся судья и протянул руку. Граф пожал ее в ответ.
Продолжение следует…