— И как это понимать, сударыня?
Я, хмуря сурово брови, упёр сердитый взгляд в девчонку. Но она, зараза такая, слишком хорошо меня знала. И чувствовала. Отлично определяла, когда я действительно недоволен, а того паче — зол, а когда комедию ломаю. Вот тут как раз такой случай…
— Ну-у-у-у… — попыталась она изобразить смущение, и даже для достоверности попробовала поковырять пальчиком в ладони. И хоть головка была виновато склонена, шустрые глазки жадно охватывали подробности. Если учесть, что у меня она не в первый и даже не в десятый раз, интересовали её конкретные предметы в руках и щупальцах.
— Ну, ну-ну-ну…
— Ну, не мычи, негодница!
— А что вы тут делаете? — тут же перешла она в атаку, понимая, что даже формальной "грозы" не предвидится.
— А с какой целью интересуетесь?
— А это что за штуки? Это вы играли? Это музыка такая, да? А…
— Стоп! Тихо! Помолчи секунду… — я быстро прокрутил в уме мелькнувшую идею. А что, вполне неплохо.
— На свирели играешь?
— Ага!
Лютик тут же выудила тонкую дудочку и шустро заиграла нечто гнусавое, но зажигательное.
— Так, стоп! Неплохо.
— Ага, — снова кивнула косичками девчонка, — Но Трок играет намного лучше, да-да. И свирель у него звучит волшебно, — затараторила Лютик, — Он самый лучший среди нас…
— Стоп! Кто такой Трок? Среди нас — это среди кого?
— Ну, Трок, — охотно принялась пояснять она, — это подмастерье у Мика и Пика. Так, — она сделала неопределённое движение ладонью, — мальчишка ничего так. Ну, нормальный… Мы, так, общаемся… все.
— Я понял, дальше.
— Он здорово играет на свирели, да! Лучше даже взрослых. И всё время разное. Сам сочиняет.
— Что-то я не помню его у Большого костра.
— Стесняется. Играет для нас только, для ребят.
Да, тут их не так много, но есть десятка два. В возрасте четырнадцати-шестнадцати лет, если по земному измерять. Юные дарования на подхвате и обучении у старших товарищей, что и сами активно учатся новым профессиям. И многие из них демонстрируют весьма достойный прогресс в разных областях. И, естественно, ребята кучкуются вместе. Лютик, как нетрудно догадаться, у них звезда. Маг, одна из трёх девчонок, которые вообще тут есть, и всё такое прочее…
Мы, старшие товарищи, так сказать, чутко отслеживаем обстановку, и бдим на предмет опасности поражения юного организма Лютик "звездной" плесенью. Тьфу-тьфу, пока никаких симптомов, кроме обычного в таком возрасте — мальчишки? Фи! Оказывается, не все мальчишки совсем — фи! Некоторые — ничего так, хе-хе…
— Интересно… — окинул я взглядом возбуждённо поблескивающую глазками девчонку. И улыбнулся проскочившей шальной мысли — Хм, ну, а вдруг? Ну-ка, головастый, сыграй гамму.
Головастик тут же неторопливо пропиликал ноты вверх, а потом вниз.
— Дай скрипку.
Я забрал инструмент и сунул его в руки девчонки.
— Смотри, — стал я пояснять, — вот так прижимаешь подбородком, вот так водишь смычком, тут перебираешь пальцами… Понятно?
— Ага, — бодро кивнула Лютик.
— Повтори, что сыграл Головастик.
Несколько секунд девчонка примеривалась, сосредоточенно супя моську, прижимала струны пальцами, прикладывала смычок. Несколько раз провела им, прислушиваясь к звукам исходящим от скрипки. А потом, неуверенно, сбиваясь, тормозя и начиная снова, стала извлекать ноты — до-ре-ми-фа-соль-ля-си и… си-ля-соль… Не с первого, и не со второго, но с десятого она воспроизвела их довольно уверенно.
— Как!? Как!? — я схватился за голову, — Как это может быть!? Вы что, массово сбежали из консерватории, где подвизались по классу скрипки? Это что?! Это магия!? Как так?
— Ага, — довольно кивнула Лютик, хотя вряд ли поняла половину, но мой восторг уловила. — Долго ли умеючи, — и глазками хлоп-хлоп…
Я долго смотрел на это дарование оченно внимательно. Но смутить Лютик, когда она чувствует "волну" — это поди попробуй.
— Так! Слушай сюда. Завтра возьмёшь с собой Гугля и своего Трока…
— Он не мой, — попробовала пискнуть девчонка.
— Цыц! Возьмёшь их и приведёшь сюда. Вечером. Но тсы-ы… тайна. Страшный секрет. Поняла?
— Ага! — радостно улыбнулась Лютик.
— Будем делать ансамбль! Вдарим роком по этому захолустью!
Время-время… Иногда ползёшь ты неспешной улиткой, а иногда летишь быстрее стремительного стрижа. Вроде вчера, как только разразились первые шторма, мы устроились в пещере хомышей и пригнулись в низком старте для свершения невиданного трудового подвига, а ныне… Уже пару недель только слякотную морось гоняет давно растративший свой гнев буйный ветер. За поредевшими облаками всё явней проглядывает Голубое Око. Ещё пара недель, и сезон штормов закончится, наступит продолжительное благолепие. Небо очистится от последних остатков облаков, поднимется ввысь нереальной синевой, падёт глубокий штиль, и только лёгкий вечерний и утренний бриз будут слегка морщить воды океана. Лучшего периода проводить испытательные полёты не придумаешь.