— Божественная! — воскликнул Бобо, ударив кулаком в грудь — аж гул пошел, и снова припал на колено, — Как я могу быть против!
— Тише, тише… — улыбнулась Ева, — Какая экспрессия!
— М-м-м… — Она постучала пальчиком по пухлым губам до боли знакомым движением, — Первые Капитаны Урарратов могут определять своё местоположение относительно пространства и всегда знают путь к дому. Или к тому месту, где они когда-либо были. Это их родовая магия. Хорошая магия, смею заметить… — Божественная внимательно посмотрела на Бобо, — Будет справедливо наградить Первого Небесного Капитана такими же способностями. Его самого и его потомков… Если они продолжат подниматься в небо, — добавила Ева.
— Божественная!
— Не благодари, — остановила новый вскрик Бобо Ева, — Славословия и дифирамбы мне, неподражаемой, могущественной и великолепной, это правильно и полезно, но… когда я того желаю. Сейчас я желаю просто разговаривать.
— Повинуюсь, — Бобо снова грохнул кулаком в грудь с такой силой, что я испугался, как бы он сердце не отбил.
— Крук, — Ева кинула взор на благоговеющего розового, — Молодой, но заслуженный мастер во многих профессиях. Умён, жаден до нового, работящ… Храбрейший и рискованный бубуч, как минимум за историю нескольких поколений своего народа. Раз уж я тут, хочешь я избавлю тебя от твоей болезни?
— Божественная! — Крук рухнул на колено, не хуже Бобо саданув себя кулаком по груди, — Я, я… — он на несколько секунд замялся, пристально глядя в лицо богини, — Я откажусь! — решительно закончил он.
— Удивил! — брови Евы взлетели словно крылья чайки в изящном изломе.
А уж как меня удивил, и вовсе сказать без мата не получится. Бобо, поди, тоже охренел.
— Удивил, да. Объясни, мне жутко интересно.
— Да простит меня божественная, но я слишком взволнован и потрясён, и моя речь может быть невнятна, а мысли сумбурны…
— Это я поняла, — с улыбкой кивнула Ева.
— Моя болезнь сделала меня тем, кто я есть, — решительно рубанул рукой Крук, — Привела туда, куда привела, и только благодаря ей я встретил всех тех, кого встретил. Если божественная вылечит меня, то стимул искать лекарство исчезнет, и я, возможно, не побываю там, где мог бы побывать, не встречусь с теми, с кем мог бы встретиться…
— Не сможешь рискнуть головой, не будешь сидеть в ошейнике, биться с ордой, подставляясь под дубинки и топоры… — продолжила Ева с улыбкой.
— Не увидеть богатейшие копи, не летать в небесах, не получить магию, что считалось невозможным ранее, не узнать, как куётся небесный металл. Что такое микроскоп и артиллерия… — смело возразил Крук, — Опасности — лишь часть жизни скромного бубуча, что они по сравнению с тем, чем я обогатился? Знаниями, умениями, друзьями…
Некоторое время Ева молча, разглядывала Крука.
— Что ж, мастер подгорного народа, удивил так удивил. И, замечу, приятно. Скажу — лекарство от твоей болезни есть. Где и как выглядит, — она мило улыбнулась, — не скажу. Ищи, раз есть такая потребность. Но без подарка всё же не оставлю. Отныне все твои потомки никогда больше не будут болеть тем, что преследует твой род. Не благодари… — остановила она Крука взмахом руки.
А потом повернулась ко мне… Некоторое время рассматривала в упор, загадочно улыбаясь.
— Господин Мо, — не знаю, услышали ли остальные скрытые обертоны и интонации в её голосе, но я-то точно, — раз уж пошла раздача пряников, то и тебе могу выполнить желание. Одно, скромное… — её бровь слегка дёрнулось, как бы намекая, что скромное- это очень, очень скромное.
— Подушку потерял, — вздохнул я, — Была и нет. Очень дорогая мне вещь. Мягкая, приятная такая, с простеньким вышитым рисуночком.
— Подушка, — задумчиво протянула Ева, а в глазах скакали бесенята.
— Да, подушка… Подарила мне её девушка божественной красоты, с не менее божественным характером. Услада глаз моих, щербет иссушенного организма, сон мечтаний… Бесценная!
— И где же она?
— Увы, мне несчастному, покинула меня.
— Я про подушку.
— Ни подушки, ни девушки, — тяжело вздохнул я, — Покинули обе.
— Хм, — Ева иронично посмотрела на меня, и ничего не сказав, просто растворилась в воздухе. Есть у неё такая нехорошая привычка, исчезнуть в самый "интересный" момент. А за ней вослед, так же молча, без всяких эффектов, Рамзес и Люси. Люси на прощание мягко улыбнулась, а Рамзес выпучил глаза и, дико вращая ими, просигналил нечто вроде — «ты обалдел, так с Великой говорить?!».