Элеонора цыкает. Из-за внимания к себе ей пришлось пропустить время для отчета своему настоящему начальству во Фрагорах. Это плохо... Они начнут нервничать.
Проигнорировать стук в дверь не получается. Он становится настойчивее.
— Да кто там еще? Я голая!
— Учитель Элеонора, это Вадим.
— Какой еще Вадим?
— Тернов. У меня к вам разговор. Это важно.
Цепи на ножках Элеоноры оживают, заставляя парализованные ноги двигаться. Она встает, пошатываясь подходит к шкафу, натягивает на себя белую футболку. Щелкает пальцами больше для пафоса, чем для нужды и дверь сама собой открывается. Она давно запитала цельную древесину двери своей суммой, поэтому сейчас может управлять этой материей. Вторая ее предрасположенность - предметная.
— Можно? — осторожно заходит крепкий парень из бывших силачей. Элеонора знает, что он один из самых доверенных людей Константина Кибы.
Мальчишка тихо присвистывает и Элеонора прослеживает за взглядом Вадима, опускает голову и хмыкает. Через белую футболку отчетливо проступают затвердевшие соски.
— Ты на меня пялиться приперся, наглец? — вздергивает бровь.
— Нет, учитель. У меня для вас послание. Костяныч передал. Вот...
Передает обычный конверт.
— Читал?
— Конечно, — довольно кривится Вадим. — Он же его не запечатал.
Элеонора скользит по глазами по строкам и ее сердце бьется сильнее и сильнее. Конверт в ее руках сгорает, не оставляя даже пепла. Резким движением она хватает Вадима за плечо и с легкостью затаскивает к себе в комнату, шепчет ему на ухо, прижав к груди. Мальчишка довольно розовеет.
— Идиот, ты так свободно ходишь с этим? Как тебя вообще пропустили в жилое крыло?
— Я же... э-э-э... важный птиц в клубе. Стражи как-то подобрели... Да и с работой я им помогаю - меньше беляков обижают... О, учитель Элеоноры, прижмите меня сильнее. Хочу умереть в ваших объятиях. Надеюсь, Костяныч не будет в обиде...
Элеонора не обращает внимание на наглость, отстраняется, еще сильнее понижает голос:
— Езжай домой. Ты достаточно наследил, балбес. Я сама выведу девочку из школы. Где она?
— Хм... в одной из морозилок для трупов в крематории. Я отключил питание, так что не замерзнет.
— Идиот! — еле сдерживает гнев Элеонора. — Это герметичные камеры. Там нет воздуха. Так трупы дольше сохраняются.
Глаза Вадима расширяются. Элеонора отталкивает его, выскакивает в коридор и уже собирается в таком виде бежать в крематорий, как свет тухнет. Даже дежурный не горит. Только тусклые звезды слегка освящают пространство через окна.
— Что за... — выходит за ней Вадим, нервно оглядываясь. — Щитки выбило? Где резервный генератор?
— Молчи.
Элеонора меняет структуру водорода в воздухе, распространяет сумму во все стороны. Это что-то вроде локатора, если враг слишком хорошо прячется.
Что с этой чертовой школой не так? Такое ощущение, что половина стражей просто испарилась? Это из-за соревнований? Или директор специально понизил уровень безопасности? Устроил тут арену для разборок? Элеонора ругает себя, что слишком увлеклась своим положением и потеряла бдительность.
— Элеонора Шмидт, — звучит голос откуда-то сверху.
Она резко отталкивает Вадима обратно в комнату, а сама отскакивает в сторону, вздергивает голову.
Сначала ей показалось, что к потолку прилип огромный паук, но присмотревшись различает человеческие контуры.
— Ты кто такой? Тебе жить надоело? - слащаво и угрожающе спрашивает она.
Человек говорит с акцентом. Азиатским. Джуны? Какого черта им понадобилось от нее?
— Элеонора Шмидт, у вас есть выбор. Либо вы идете с нами добровольно, либо мы устроим в школе бойню. В любом случае мы своего добьемся. Выбирайте.
Локаторы засекли еще двоих... троих... Нет... несколько десятков Джунов окружили ее. Элеонора облизывает губы, слегка высовывает язычок, пробует на вкус воздух. С ним что-то не то. Какой-то плотный. Она слегка топает каблуков о каменный пол и понимает, что звуков нет. Привычное эхо не расходится во все стороны. Никто не услышит, что тут происходит. Судя по всему, обесточили всю школу, поэтому никто не придет разбираться именно сюда.
— Скажи, что вам надо, тогда я подумаю.