Эту сказку все присутствующие, кроме, естественно, прислуги, слышали не один раз ещё в те, теперь уже кажущиеся совсем далёкими, времена похода из Чинора, куда их забросило кораблекрушение после битвы с пиратами, в Трин, где Латану ждала предложенная Конгрессом корона правительницы Гирфеля.
Поэтому, весёлые мотивы и слова композиций Олега Анофриева – песенка Друзей, песенка Принцессы и Трубадура, Разбойников, Охраны – и так замечательные, прошли совсем на ура и исполнялись на бис много раз в промежутках местных примитивных, незатейливых, но по-своему добрых, тру-ля-ля.
Игорь сидел по правую руку от своей сюзеренши между ней и супругой.
– Лана, ты как насчёт того, чтобы завтра прогуляться по своему городу и поглядеть жизнь твоих подданных, также, как мы, можно сказать, изнутри посмотрели столицу Авлоя? – воспользовавшись общим сумбурным обсуждением прослушанного репертуара, Егоров склонился к венценосной подруге, – А то чужое владение оценила, а своё не удосужилась. Заодно многое обсудим. У тебя во дворце хоть и твои уши, но это всё-таки уши, а некоторые вопросы, считаю, не след знать и тайной службе. Нет, баронету Фиру по прежнему можно смело доверять, я уверен, только не стоит его людям давать лишнюю информацию.
Улыбка принцессы, обнажившая два крупных передних зуба, и радостный блеск её голубых глаз показали, что идея друга ей очень понравилась. Егоров такой реакции Латаны вполне ожидал.
Он знал, что после случая с лэнетом Килем До-камом, обманувшим доверие герцогини Гирфельской, намеренно сблизившимся с ней, чтобы доносить императору Тулвию Третьему о её действиях или даже помыслах, если удастся их выпытать, сильно уязвили душу венценосной подруги. Там и так-то после давнего Латаниного супружества со своим гнусным развратным дядей царили ад кромешный и рвы с крокодилами, а тут ещё и это чмо подлость сотворил.
А ведь Игорю казалось одно время, что ещё чуть-чуть и произойдёт чудо, подобное тому, которое случилось с маленьким немым Дином. Попаданец хоть иногда и иронизировал над стариной Лоймом, влюбившимся в принцессу как пылкий шестнадцатилетний пострел, но искренне надеялся, что, раз вода камень точит, то и другу однажды удастся добиться от Латаны взаимности. Тем более, граф Лойм был вполне приемлемой по местным обычаям кандидатурой на герцога-консорта, то есть мужа правящей герцогини.
– Вы далеко завтра собрались? – спросила Тания, обладавшая острым слухом.
– Не мы, а мы, – повернулся Игорь к жене, – То есть, наша правительница с графом Лоймом и мы с тобой. Погуляем днём по столице. Дигии я накажу достать завтра часикам к десяти-одиннадцати – я с утра ещё хочу техноград навестить – одежды горожан, достатка чуть выше среднего. И пройдёмся по центральным улицам и площадям, дворец герцогини посмотрим, посидим где-нибудь, о делах наших скорбных покалякаем.
Правительница чуть нагнулась, чтобы увидеть лицо подруги.
– Тань, только сразу говорю, в твоём положении лучше в драке не участвовать, – предупредила она, показав глазами на округлившийся живот подруги, – я сама со своими вассалами смогу дать отпор, если что.
Ту трактирную потасовку, участницей которой она была, Латана с удовольствием при Тании несколько раз вспоминала во всех подробностях, так что, шутка герцогини была графине Приарской понятна.
Попаданец, правда, в этот раз юморить был не намерен.
– Никаких драк, Лан, – он откинулся на спинку кресла, чтобы не мешать переглядываниям подруг, – Мы будем прогуливаться ближе к полудню, а завтра, если вы не забыли, пятый день, и многие в это время будут в храмах, так что, толкаться сильно не придётся. Перекусим не в кабаке, а в приличной пекарне-кондитерской. Я знаю парочку подходящих. Выйдем из нашего замка, воспользовавшись моим Пространственным Тоннелем, а вернёмся часа в три-четыре вечера каким-нибудь порталом. Думаю, лучше через тот, что возле казарм. Тания, предупредишь, кто из твоих адепток в это время там будет дежурить, чтобы не вздумали при появлении тебя и, главное, твоих спутников вздрагивать и макаться свечкой. И парней предупредят, что, кого бы с тобой рядом ни увидели, пусть делают лица кирпичом.
Подбежавший к матери Дин попросился остаться ночевать в казарме янычар, чтобы принять участие в завтрашней внезапной тревоге – Игорь, как и его командиры в родном мире, не возражал, чтобы воины иногда о проверке знали заранее – и после некоторых колебаний правительницы, наследник получил от неё добро.
Виконт хотел ещё что-то сказать, но менестрели в это время урезали монгольскую «Вдоль по Питерской, по Тверской-Ямской», и он убежал к друзьям. С ними слушать было интересней.