Валенок вдруг откинулся на стуле и разразился хохотом. Он ржал так, будто у него началась истерика.
— Первый раз вижу такого придурочного дракона! — захлебывался он. — Дракона с аэрофобией, ха-ха-ха!
— У тебя фобия? — воскликнул Грег. — Почему ты сразу не сказал?!
— Постыдился, — ответил я едва слышно.
Это была правда. Причем, что интересно — в детстве я наоборот, так и рвался в небо. Хлебом не корми — дай куда-нибудь влезть повыше да порискованнее. Все деревья, все крыши были мои. Один раз во втором классе даже пытались с дружбаном влезть на подъемный кран — хорошо, сторож нас вовремя заметил. В те времена меня одолевало навязчивое желание летать. Сны о полетах, фантазии о полетах, изобретение волшебных механизмов для полетов и вполне реальные полеты с гаражей и крыш.
Кончилось это закономерно. Я упал и расшибся. Влез в парке Победы на неработающие американские горки и сорвался с них, с самого верха. Мы лезли с двумя друзьями по ржавым металлоконструкциям. Сначала испугался и вернулся один. Потом второй. Я стиснул зубы и решил долезть до конца. Мне повезло: свалившись с пятнадцатиметровой высоты, чудом не сломал шею, не напоролся на ржавую железяку… Потом долго валялся в больнице с сотрясением, а когда вышел — понял, что больше не хочу никуда лезть выше подоконника, да и то если он на первом этаже. Просто не хочу и все. Уже потом оказалось — под «не хочу» замаскировалось «не могу», а еще точнее: «боюсь». Ни тебе прыгнуть с тарзанки, ни с парашютом…Впрочем, без тарзанки и парашюта я бы как-нибудь прожил. Но теперь…
— Мне надо было признаться еще тогда, во время превращения, — бормотал я, пряча глаза. — Просите меня…Прости, что подвел тебя, Грег. Я никогда не стану настоящим драконом. Я ущербный, и останусь таким навсегда…
— Хватит унижаться, эй! — окликнул меня Валенок. — Тоже мне, дракон, смотреть противно!
Я ожидал чего угодно: что Грег немедленно меня выгонит, что заставит спрыгнуть с балкона еще раз — и я готов был прыгнуть, лишь бы избавиться от этого жгучего стыда… но он просто смотрел на меня задумчивым взглядом. И кажется, больше не сердился.
— Хм, это может быть определенным признаком, — сказал он наконец. — Есть почти не летающие виды драконов. Те же водяные — они летать-то могут, но попробуй их заставь! Или подземные, у них и крыльев нет…
— Так может, я водяной? — спросил я с надеждой.
— Не-а, — обломала меня Ники. — Водяные не извергают огонь.
— Скорее всего, — сказал Грег, — это обычный страх высоты. Что ж, бывает. Подождем немного. Вдруг ты привыкнешь? Ну а если нет — будем принимать меры…
Глава 5. Еще одна куколка
С водяным драконом, приятелем Лигейи, мы пошли знакомиться на той же неделе, в субботу. Грег встретил нас всех у метро «Крестовский остров» и повел куда-то в парк.
— Я договорился. Он подплывет около часу в районе стадиона, — сказал он. — Леха, расслабься. С водяным у тебя проблем не будет. Превратишься, поплаваете…
— Там же грязно, — буркнул я.
— Ничего, вы далеко поплывете, за дамбу. И ради всего святого, Леха, следи за своим языком!
— В воде болтать проблематично, — философски заметил Валенок. — Заодно пусть водяной определит, не сородичи ли они.
— Вряд ли. Не вижу никаких признаков…
День был солнечный и жаркий, время к полудню. Парк был переполнен, у входа скопилась настоящая толпа. Семейства с детьми, шумные молодежные компании, подростки с пивом, влюбленные парочки… С лотков продавали игрушки и сладкую вату, на газонах у прудов розовели голые тела: там загорали, выпивали или играли в бадминтон. Мимо нас стаями проносились велосипедисты и роллеры. В общем, столько всяческого люда, что наша зловещая четверка в черном даже не слишком выделялась.
От темы сородичей мы плавно перешли к семейным отношениям у драконов вообще.
— Ты слушай, Леха, а то мало ли как жизнь обернется, — рассказывал Грег. — В принципе семей как таковых у драконов нет. У нас свободные отношения между полами…
— Совсем?
— Абсолютно. Никаких формальных ограничений. У кого-то есть пары, у кого-то нет. У нескольких драконов по две жены, я таких встречал…
— А у драконих по два мужа? — ухмыльнулся я.
— Да хоть три. Сколько угодно, лишь бы все были довольны. Но большинство драконов — одиночки. Нам так комфортнее по многим причинам. Далее. С людьми семей обычно не бывает. А если они существовали до превращения, то распадаются после. Я знаю только одно исключение. Но там сам дракон настолько нетипичный, с такими тараканами…
— Ты его знаешь, это Идолищев, — заметила Ники
Валенок покосился на нее и добавил с невинным видом:
— А еще частенько так бывает: пара из главы клана и младшего дракона, которому он помог совершить превращение. Так сказать, ученик и учитель.
Ники подозрительно оживилась.
— Но это случается не так уж часто! — поспешно уточнил Грег. — И потом, такие пары недолговечны. Только до тех пор, пока младший дракон не осваивается и не обретает самостоятельность.
Я, хмурясь, обдумывал его слова. Не про драконьи брачные модели, а о браках с людьми. Так вот что он имел в виду, предупреждая, что у меня не будет семьи!
— А как насчет родителей? Неужели обязательно надо рвать все старые связи? Тогда я должен вас официально предупредить: я с родителями все равно буду общаться, так и знайте!
— Да общайся на здоровье, — хмыкнул Грег. — Кто тебе запрещает? У них своя жизнь, у тебя своя, это же не мешает вам любить друг друга. Нормально для отношений родителей и детей. Ребенок вырастает и уходит в самостоятельный полет. Превращение — это просто продолжение роста. Но все это не относится к тем, кто зависит от тебя, и кто разделяет твою судьбу. Связь с драконом приносит такому человеку только беду.
Теперь я понял, о чем он. И почему он был так против Васьки.
Но о дочке я говорить не стал, — мы с ним это уже один раз обсудили, и хватит! — а спросил о другом:
— Как насчет друзей?
— Тебе самому станет с ними скучно. Понимаешь, чтобы дракон мог дружить с человеком… Нет, такое бывает. Но это должен быть уникальный человек.
Я задумался, мысленно перебирая своих знакомых. У меня всегда было много приятелей и несколько проверенных, еще со школы, друзей. Неужели настанет время, когда я потеряю к ним интерес? Впрочем, я и так с ними уже несколько месяцев не общался. И не страдал из-за этого. Все мои интересы поглотил Черный клан.
— Все мы одиночки, — закончил Грег. — Клан — вот наша единственная семья.
Я вздохнул и попросил:
— Расскажи о клане.
— Клан — это вещь отчасти мистическая, — заговорил он. — Нельзя захотеть и создать его. В равной степени его создают воля и судьба. Я еще пятнадцать лет назад вообще не планировал создавать клан, а как видишь, он возник сам и довольно быстро растет. Члены клана — как родственники. Каждый делает что хочет, но при этом все встают на защиту, или приходят на помощь, если у кого-то проблемы. Обязательство только одно — помощь своим.
Кланы бывают большие и маленькие — как наш. Чаще всего кланы создают бронзовые, медные и красные драконы. Серебряные и золотые вообще не создают кланов в силу своей природы, черные и зеленые тоже — по причине скверного характера. Впрочем, большинство драконов любого вида предпочитает одиночество. Драконы не нуждаются в семейных отношениях.
Есть еще территориальные тонкости. У молодых драконов своей территории нет. Их владения — это владения клана. Вообще территориальный вопрос для драконов очень важен. Но ты его пока можешь выбросить из головы, потому что…
Грег замолчал, но я этого даже не заметил, поскольку уже несколько минут его не слушал. Мои шаги замедлились, пока я не остановился, уставившись в одну точку. Все остановились тоже.
— Смотрите! Вы это тоже видите?! — прошептал я, показывая пальцем на пацана лет семнадцати, рассекающего мимо нас на роликах.
Он сиял! Да так ярко, что я даже не понял, что смотрю на него драконьим зрением, а не просто глазами. Он плавно и быстро несся по аллее, а за ним стелились огненные нити, то собираясь в извилистые жгуты, то распускаясь в пышные алые крылья. Они то взвивались выше деревьев, то тянулись по асфальту. Он был словно огромная огненная бабочка.