– Должен же я знать, кем сегодня притворяться, – оправдывался он перед Блейзом.
Тот лишь посмеялся и уверил друга:
– Притворяться тебе, Драко, и не придется.
Драко пропустил сей пассаж мимо ушей и воскликнул:
– Надо же, какие сопли! – И принялся читать вслух: – «Локоны волос её всколыхнулись от резкого порыва ветра. Она подняла изумрудные очи на Драгго и поняла, что он желает ее столь же сильно, сколь и она его. Лобзания их слились в комок одного вечного счастья и удовольствия». – Тут Драко, свернувшись в ком, отчаянно захохотал, хлопая по спинке дивана. Одна из подушек, та, что валялась в ногах, не выдержала и скатилась на пол.
Блейз покрутил пальцем у виска.
– Я вдруг представил, – поднялся Драко, откладывая книгу, – что это Поттер читает. Уф-ф-ф…
– А я все ждал, когда ты снова заговоришь Поттер. Помешанный, – Забини сказал это довольно-таки тихо, но Драко все равно услышал.
– Чего-о? – протянул он и кинул книгу в друга. Блейз, на лице которого было написано «какого?!», успел увернуться, и «Ласковый слизеринец…» приземлился где-то позади него.
– Ты разве не поэтому перемирие устроил? Потому что помешался на ней. Поттер то, Поттер сё… ты и раньше на ней повернут был, а теперь…
– А вот и дудки! Мне интересен Поттер в качестве явления, – Драко скрестил руки крест-накрест, принимая вид великого ученого всея Британии.
– Это как? – с явно слышимым сомнением спросил Блейз.
– Как ты думаешь, много парней в девушку превращались? – не думая, ответил Драко.
– Ага, скажешь, поэтому ты пялишь на нее в Большом зале? – не поверил Забини.
– Ни разу такого не было, – искренне удивился Малфой. Лицо его выражало кристальную честность и недоусмение.
«Скорее вся школа пол поменяет, нежели Драко признается», – подумал Блейз и махнул на друга рукой. А Драко, встав на диван и положив руку на сердце, разразился такой эмоциональной тирадой о сущности магии и ее изучении в целях науки, почему-то при этом делая акцент именно на смене пола, как на явлении непостижимом и малоизученном или скорее вообще неизученном, что бедный слизеринец уже было подумывал сбежать к Браун: из двух зол выбирают меньшее! Так Блейз и поступил.
Драко же оставшись наедине с собой поблагодарил себя и свой язык за то, что Забини наконец отвалил, и принялся быстренько дочитывать книженцию.
– Драгго, – добравшийся до последней строчки прошипел он. – Что за имя такое дебильное?
Однако книга ему понравилась, хоть он бы никогда никому в этом не признался. Странная штука: сопли как сопли, но почему-то затягивают, и закончилось все на самом интересном месте. Вторая часть была еще не написана, но анонс, как узнал Драко от Пэнси, уже состоялся:
– Альба обещала еще больше приключений и страсти! – поделилась Паркинсон. – Ах, как бы я хотела, чтобы Драгго признался, что совсем не играл с чувствами Гарриет, ведь он любит ее взаправду.
Драко хмыкнул:
– С чего ты взяла? По-моему, он ее просто использовал. Она же гриффиндорка! Слишком легкая добыча для слизеринца.
Пэнси вспыхнула.
– Ты невнимательно читал, Драко! На странице 783 четко написано, что Драгго видел Гарриет с принцем Навином! А это значит, что он подумал, что она ему изменяет, и нанёс удар первым! Но он был не прав, потому что Гарриет и дела нет до Навина, он все подстроил, когда узнал, что Драгго хотел…
– Завалить ее в постель? – перебил Драко, совершенно невозмутимо глядя на раскрасневшуюся слизеринку.
– Заняться с ней любовью, – гневно поправила девушка. – Лю-бо-вью, – по слогам повторила она. – Драко, в тебе нет ни капли романтичного! – и Пэнси подобно Блейзу сбежала.
Стрелка достигла пяти часов, и Драко решил, что самое время подготовиться к балу.
***
Дамблдор крутанулся, приплясывая вокруг Снейпа (танец отдаленно напоминал макарену). К слову, зельевар тоже уже успел принарядиться в какую-то поистине феерическую мантию с всевозможными оборками и кружевом. Он бы и рад стащить ее с себя, но обижать Треллони, которая так любезно приготовила собственноручно сшитый наряд, не хотелось. Странно, ведь раньше профессор едва ли почувствовал бы угрызения совести. Может быть, всё дело в недосыпе? Ведь всю ночь Северус читал нечто под названием «Темный – не значит плохой!!!», автором был, конечно, небезызвестный Лорд. Или, быть может, дело в том розовом паре… Все-таки они варили любовное зелье, хоть и вышел из него компот. Очень вкусный, между прочим.
– Ах, чудесно, чудесно! – вдруг захлопал в ладоши Альбус и ухватил Снейпа за нос: – Шпуньк! Я так долго ждал этого дня… Все буду чествовать Альбу Шмель, она заслужила, – директор вытер рукавом прокатившуюся по щеке слезинку. – Да, и не забудь, о чем мы договорились, ну, насчет Драко и Гарри, – Альбус активно заиграл бровями.
Снейп удрученно вздохнул и почему-то в который раз подумал о пирожках Сивиллы. На душе потеплело. Он обязан вытерпеть этот день хотя бы ради них!
***
Гарри смотрела на себя в зеркало с некоторым восторгом: она будто сошла со страниц этой пресловутой книженции. Волосы были шикарно завиты, часть их она собрала на затылке при помощи заколки-ободка так, чтобы свободные локоны волнами ниспадали на спину. А платье настолько изящно сидело на ней, что Гарри, кажется, впервые в жизни почувствовала себя прекрасной и женственной.
А ведь до тех пор, пока она не надела сие творение Дамблдора (а на внутренней стороне подола было вышито: «С Любовью, А.П.В.Б.Д.»), ей казалось, что она будет выглядеть если не уродливой, то жутко нескладной. Особенно её удручали длинные хвосты рукавов, которыми, она была уверена, ей бы пришлось подметать пол, но на деле они доходили всего лишь до колен – это не могло не радовать. Радовало так же и то, что платье, ко всему прочему, не стесняло движений и было очень легким, почти невесомым. Единственное, что огорчало девушку – это то, что грудь было видно чуть больше, чем нужно.
«Это мода того времени», – утешала Гарри себя, но это не помогало, и она чувствовала смущение и какой-то глубинный страх показаться так перед публикой, и, что важнее, – перед Малфоем.
«Сон станет явью!»
– А что б ее эту Трелони! – Гарри бессильно упала на стул. – Да чтобы я…. Да чтобы с Малфоем… Да ни за что! – зло добавила она и густо покраснела.
***
– Лаванда Браун и Блейз Забини! Симус Финиган и Полумна Лавгуд! Пэнси Паркинсон и Кормак Маклагген!– Громогласно и с неким наслаждением объявлял профессор Флитвик. Голос его обычно тоненький и писклявый превратился в бас.
Пары все в шикарных костюмах одна за другой вплывали в Большой зал, преобразившийся в нечто неописуемо красивое и, если это вообще возможно, еще более древнее. Потолок сверкал мириадами звезд, излучающими свет подобно прожекторам.
– Грегори Гойл и Милисента Булстроуд! Вирджиния Уизли и Майкл Корнер!
Гарри и Драко должны были объявлять последними – такова была задумка директора. Гарри это, конечно, знала, и поэтому не спешила к дверям Большого зала. Она жутко волновалась, но все же заставила себя прийти в самый последний момент. А вот бедняге Драко пришлось изрядно побеспокоиться. Нет, уверял он себя, на Гарри ему было, конечно, плевать, но войти в зал без партнерши – это ведь позор на его беловолосую голову!
– Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер! Захария Смит и Парвати Патил!
Парочки в холле все убавлялись.
Наконец появилась Гарри. Она очень осторожно, почти не дыша, направлялась к Драко. Он стоял спиной к ней, и оттого не видел. Девушка кашлянула, привлекая внимание. Он обернулся, намереваясь отчитать гриффиндорку по полной программе и, может быть, отшлепать как следует, но замер, поджав губы.
– Ну, Малфой, – начала Гарри, – ты… прямо как Драгго.
И это была истинная правда. Фрак зелёного цвета, чуть темнее платья Гарри, с потрясающим воротником и серебряными пуговицами, жабо, которое, вопреки ожиданиям, вовсе не делало из слизеринца клоуна, и длинные совершенно потрясающие волосы. А уж обтягивающее где надо штаны…