Это была сама сложная неделя в моей жизни. Девчонки из команды иногда ходили на шоппинг в город, приносили новые шмотки, мерили, смеялись. Дважды им удалось устроить вечером танцульки с парнями из сборной. Мне было запрещено выходить из комнаты вечером. Игорь Петрович разрешил только ходить в бассейн перед сном. Я плавала и слышала музыку. Думала, там ли Ваня Белов. Я была влюблена в него. Он знал, наверное. Как-то обнял меня и прошептал, что обожает мой ангельский профиль. И поцеловал почему-то в нос. Господи, так хотелось потанцевать с Ваней. Я надеялась, что мы потанцуем после чемпионата мира. Ваня мечтал о медали. Мировой у него ни одной не было. Как я желала ему победить в прыжке или на перекладине. У него там прекрасные композиции. Но, скорее, в прыжке. На перекладине блистал британец Доминик. Ах, какие у него перелеты! Недаром его прозвали Летучим Британцем. Он, кстати, всегда разговаривал со мной по-английски и хвалил, как я "спикаю". А Ванька ревновал и говорил: "Опять трындишь с Домеником. Хочешь в Лондон уехать?" Я улыбалась – зря он ревновал. Не было у меня ни с кем никаких романов. И поцелуев даже. Один поцелуй в нос за все мои семнадцать лет… Но ведь я же с ангельским профилем… Казалось, что вся эта романтика у меня впереди.
Засыпала, а утром вставала, шла на утреннюю тренировку, и день крутился как всегда. Я очень скоро поняла, что худею, и прыгать стало значительно легче. Но диету не отменили. Я грустила, хотя и понимала логику тренера. Организм обрадуется, что еды стало больше, и быстро наберет то, что скинул, да еще и прибавит. Знаем, проходили.
Итак, прыгаю намного лучше теперь, что всех вокруг радует. Пожалуй, меня одну – не слишком. Я стала чувствовать слабость. Сначала редко, потом всё чаще и чаще. Ну да, это плата за потерю веса. Ничего в этом мире не бывает бесплатно. Я это прекрасно понимаю, но не даю себе паниковать – слабость уйдет. Скоро есть буду побольше. А если не снимут диету? Решила все-таки сказать тренеру про слабость. Стали колоть витамины. Но что-то не прибавили они мне сил совсем. По-моему, только хуже становится. Я успокаиваю себя, что всему приходит конец – это все тоже пройдет. Надо только перетерпеть.
Утром еле проснулась. Даже заплакала – не хочу вставать и идти на тренировку. Такое со мной впервые. Собралась, умылась, чуть пришла в себя и пошла на … тренировку. Что-то даже получилось. Выходя из зала, посмотрела на себя в отражении зеркала – ангельский профиль. Вспомнила Ваню, улыбнулась. Как он там? Вернулась в свою комнату. Легла спать. Что же такое? Днем постоянно спать хочется, а ночью сплю плохо – тревога неясная мучает. Днем приходится спать. Иначе мне не отдохнуть перед вечерней тренировкой.
Ну вот и вечер. Мои любимые вольные. Опять прыжок в последней диагонали. Странно, я стала легче, а получается через раз. Надо настроиться. Надеваю на лицо ангельский профиль и улыбку, собираюсь и мысленно повторяю все фазы полета. Включают русский народный танец, и я несусь по диагонали помоста к моему новому прыжку. Полет, обороты, приземление в доскок. Идеально! Я сияю, Игорь Петрович рад. Заканчиваю композицию – там еще два поворота. Почему-то спотыкаюсь на легком элементе. Странно, сложный сделала, а на ерунде чуть не упала.
Тренер просит отдохнуть и повторить концовку. Сижу на ковре пять минут. Обычно после нагрузки организм находит в себе поток энергии. Я ловлю его, и он как река выносит меня, отдохнувшую, в реальность. Но давно не могу этот поток поймать. Плохо восстанавливаюсь.
Попросила дать мне еще десять минут, но нет. Тренер злится. Редко он так выходит из себя. Нервничает – скоро соревнования. Иду на ковер и повторяю связку. И даже нормально приземляюсь, но на пять сантиметров выхожу за помост. А за это много снимут – что пять сантиметров, что двадцать. Нужно повторять и добиваться автоматизма. Чувствую, как дрожат ноги. Сажусь на помост и молю Бога, дать мне возможность отдохнуть. Массирую бедра. Дрожь проходит. Появляется Игорь Петрович:
– О чем думаешь?
– Спать хочу.
– Глупости. Не будь дурой. Всё должно быть подчинено цели. Сейчас тренировка. Поспишь после.
– Я хочу долго спать.
– И сколько часов, хотелось бы узнать?
– Кажется, что я запросто просплю день… или неделю. Да, я точно смогу спать неделю.
– Лена, что за чушь? Впервые от тебя слышу такой бред.
– Я знаю. Считайте, что это кто-то другой сказал. Не я. А я сейчас буду готова.
Встаю и иду к ковру. Жду, когда включат музыку. Вот и она. Не могу надеть на лицо улыбку. Пусть без неё – тренировка же. На соревнованиях улыбнусь. Разбег, толчок, делаю обороты и понимаю, что большой недокрут. Надо приземляться на ноги. Там мат – страховка. Но я падаю на спину. Грохот ужасный. Всё пропадает. Темно вокруг, и словно гул какой-то во всем теле. Да, я же упала. Но почему не больно? И вообще, где я? Не знаю. Что же со мной? Отключаюсь на какое-то время. Открываю глаза и понимаю, что я лежу на помосте, а тренер и врач склонились надо мной. Вкалывают какие-то лекарства. Обезболивающие? Наверно. Тело не чувствую. Лекарство действует, и я снова отключаюсь.