— Почему дурацкой? Почему конечно?
— Потому что ты всегда приводишь только очередную недописанную главу своей кандидатской работы, которая на кафедре никому, кроме тебя, не нужна… Кстати, ты помнишь, что скоро у нас юбилей? Говорят, затевается что-то грандиозное. Ой! Я уже заранее волнуюсь.
— Слышала, — со вздохом ответила Джейн.
— А что, ты не рада? Надо готовиться, придумывать платье, искать ухажеров… А! Что с тобой говорить! Ты самая безнадежная старая дева и синий чулок! И только одна я знаю, что раньше ты не хуже…
— Слушай, хватит тараторить. И давай оставим в покое мое темное прошлое. Что ты хотела сегодня?
— Я хотела, чтобы мы пошли под наш любимый зонтик. Чтобы Риккардо нам приносил сок, переставлял шезлонги…
— Тот самый Риккардо?
— Ага, тот самый! — Подруга весело стрельнула глазами и тут же покраснела. — Мы с ним… Мы с ним вчера… Ну в общем он теперь стопроцентно наш любимый Риккардо. И больше ничей.
Джейн удивленно качнула головой:
— Быстро ты его.
— Быстро?! — возмущенно переспросила Алиса. — Да я медленно! Это он все торопился. Только познакомились, можно сказать, и тут же… вот. Ну ты понимаешь. А у меня как раз купальник новый был, так вот он его даже порвал, когда… Ну ты понимаешь.
— Понимаю.
— О! О! — заорала Алиса, подбрасывая в руках пакет с бантиком. — Я и забыла! Я же тебе купальник притащила! Новый! А ну марш мерить!
— Зачем мне купальник? Тем более новый? Ты же знаешь, что я…
— Дала обет безбрачия. Знаю. Но ты не давала обета не выходить никогда на пляж и… В общем, марш мерить, а не то я обижусь навсегда!
Джейн тяжело вздохнула, взяла пакет и нехотя пошла в ванную.
— Навсегда! Как бы не так, тебя ничем не проймешь, — бормотала она себе под нос.
В пакете лежало нечто напоминающее саму Алису, то, что скорее подошло бы именно ей: розовое, все в оборочках (даже на трусиках в несколько рядов были расшитые бисером рюши). Джейн надела все это и вышла в комнату, сурово глядя на подругу.
— Что это такое?
— О! О! Тебе безумно идет!
— Я похожа на наседку в курятнике.
— Нет! Тебе идет!
Джейн переступила с ноги на ногу.
— Зачем ты притащила мне это безобразие?
— Я специально!
— Вот именно. Тебе самой не подошло, а в магазине белье не принимают обратно, и ты решила подарить это мне.
— Нет, клянусь тебе! Очень! Очень хорошо!
Джейн наклонилась к ней и, понизив голос, спросила:
— Это купальник или наряд для стриптиза?
— О? — Алиса задумалась.
— Ну?
— Э-э-э.
— Понятно. Наряд для стриптиза.
— Нет!.. Слушай, я не подумала. Я еще стояла и размышляла: брать? не брать? И зачем только, думаю, делают такие купальники? Как в них загорать?
— А в них не надо загорать.
— Ну я просто хотела сделать тебе подарок! — Алиса обиженно надула губы. — Я же старалась. Ты вечно как серая мышь. У тебя даже купальник серый.
— Серебристый. — Джейн стягивала лифчик, повернувшись к подруге спиной. — Забери эту красоту и лучше отдай обратно в магазин. Я надену свой, и мы пойдем на пляж.
— Да, в магазин могут не взять. Там уже… Подожди, что ты сказала? Ты наденешь купальник и мы… мы идем на пляж? Сейчас?
— Да. А что такого?
— Да сегодня просто небо упадет на землю! Что с тобой?
— Устала.
— Ну наконец-то! А мы точно пойдем на пляж?
— Да, — раздалось из шкафа, куда Джейн нырнула в поисках одежды.
— А мы сразу пойдем на пляж? Не будем сначала заглядывать в библиотеку… на кафедру… Нет?
— Нет. Сразу.
Алиса хотя и обрадовалась, но все-таки озадачилась. Она была из тех девушек, которые сначала делают, а потом думают, хорошо ли у них получилось. А зачем это делать — не думают вовсе. Зато Алиса была красива (чертовски красива — по ее собственному утверждению) и пока очень молода. В отличие от своей лучшей подруги, успевшей окончить университет, Алиса в двадцать два года с трудом перешла на четвертый курс. Жгучая брюнетка с безупречной формой талии и бедер, с потрясающим бюстом четвертого размера, она была абсолютным профаном в вопросах погодного состояния штата, хотя предполагалось, что в ее будущем дипломе будет указана профессия «метеоролог». Зато Алиса знала всех богатых женихов побережья, правила проведения вечеринок на сто персон и даже несколько шаблонов светских тем, на которые полагалось говорить в высшем обществе, куда она мечтала обязательно попасть…
Что ее держало возле Джейн, никогда никуда не выходившей дальше рабочего кабинета и получившей к тому же давно и окончательно клеймо «синий чулок», — никто не понимал. Каждый совместный вечер у них начинался с абсолютно одинаковых обличительных речей Алисы и требований выйти на прогулку, которые Джейн встречала вялыми попытками отбиться, а потом все равно соглашалась и шла. И так было всегда.