Говард открыл кейс, покопался в куче поэтических сборников и рукописей (три дня в неделю он преподает в местном колледже поэзию) и вытащил простой коричневый конверт, который с гордостью вручил мне. Я вытряхнул фотографии на стол. Тиган заглядывала мне через плечо.
Чудища действительно подросли. Еще как! Они всё больше походили на свою мать, которая умерла от таинственной болезни, когда детеныши еще находились у нее в сумке. Это были на редкость странные существа, с огромными сферическими туловищами, четырехзубыми хвостами, морщинистыми бородатыми мордочками и дыхательной системой, снабженной и дыхалом, и жабрами. Я взял фото Зеваки, которого знал лучше других, и стал его рассматривать. Хирургический шрам на выпуклом боку почти исчез (эта операция была поистине кошмаром), и все говорило за то, что вскоре шов совсем рассосется. Передав фото Тиган, я проглядел фотографии остальных чудищ: Тележки, Большерота и других. Затем мое внимание привлек снимок илистой земли. Присмотревшись, я разглядел в этой грязи серебристые осколки скорлупы.
— А вы видели, что вылупилось из этих яиц? — спросила Тиган. Говард с сожалением покачал головой.
— Нет. Но, конечно, мы держим все под контролем. Разумеется, на самом деле они не имели понятия, что держать под контролем. Размножение монстров оказывалось еще более загадочным, чем их дыхательная система. Поначалу я было решил, что это какие-то сумчатые животные: они производят недоразвитое потомство, которое затем забирается в материнскую сумку, наподобие кенгурят. В конце концов, мы ведь обнаружили десять детенышей в набрюшной сумке их мамы Несси. После Говарду пришлось выкармливать малышей из бутылочки.
Однако нынешней зимой Тележка снесла кладку маленьких серебристых яичек в снег на берегу их пруда, а Большерот последовал за ней из воды, чтобы их оплодотворить. Две недели спустя Говард нашел осколки скорлупы, а то непонятное, что было внутри яиц, куда-то подевалось. В сумках морских чудищ ничего не обнаружилось… Получалось, что первая стадия их жизненного цикла была, так сказать, вольной, но в некоем не слишком отдаленном будущем «цыплятки» должны будут найти дорогу в материнскую сумку.
Так, по крайней мере, казалось мне. Размножение, то бишь воспроизведение себе подобных, штука сложная. Я с тоскливой надеждой поглядел на Тиган и вздохнул.
В дверь постучали, и Говард поспешно смахнул фотографии монстров обратно в кейс. Ками просунула голову в щелку и сообщила:
— Доктор Клейтон, к вам на прием курица.
— Нам, пожалуй, пора, — засобирался Говард. — Дай нам знать, какие имена ты выбрал для черепашек, ладно?
— Обязательно, — отозвался я. — До скорого.
Линда помахала на прощание рукой, и они направились к выходу, минуя по пути женщину, сидевшую на скамейке с курицей на коленях.
— Какая странная курица, — прошептала Тиган. — Что это за порода?
Курица была черная с огромным хохолком на макушке, который свисал вперед, закрывая ей глаза и клюв. Ничего подобного я ранее не встречал.
— Что-то экзотическое, — неуклюже отговорился я и сменил тему.
— Тиган, не могла бы ты пристроить этих черепашек в террариум?
— Конечно. Это питомцы профессора Уинстона?
— Нет, мои. Подарок на день рождения.
— У тебя день рождения? А я и не знала. — Тиган обвиняюще уставилась на меня.
— Я обычно стараюсь забыть о своих днях рождения, — ответил я.
— Не понимаю, как Говард об этом узнал.
— Гм, — задумалась она. — Ты ведь, кажется, сегодня не едешь по вызовам. Хочешь пообедать со мной? У меня дома?
Я сразу почувствовал себя счастливей. Обед с Тиган!.. Этот подарок мне гораздо больше по вкусу, чем пара черепашек.
— Конечно, — торопливо выдохнул я. — С удовольствием!
У Полночи, так звали экзотическую курицу, была внушительная рана поперек затылка. Беднягу укусил той-пудель. Это польская порода, как гордо сообщила мне ее хозяйка, миссис Джонс, потрясенная моим невежеством: вывели ее ради оперения, которое — я не мог не признать — было ошеломляющим. Но при том абсолютно непрактичным, потому что курица не могла ничего толком разглядеть перед собой и уберечься от врагов. Даже очень мелких.
— Вам нужно устроить для нее надежное убежище, — посоветовал я миссис Джонс, зашивая рану. — Где ее не сможет достать никакая собака.
Миссис Джонс искоса посмотрела на меня, явно сомневаясь, стоит ли принимать советы ветеринара, который не знает замечательной польской породы, но под конец признала, что убежище для курицы — идея недурная.
Я зашил рану и с интересом наблюдал, как миссис Джонс нежно перенесла любимицу в машину и посадила на пассажирское сиденье рядом с собой. Когда я вернулся в приемную, Тиган уже вымыла инструменты и деловито подметала птичьи перья.
— Все пациенты закончились, — провозгласила она. — Задняя дверь заперта. Змею я проверила. Завтра принесу ей чего-нибудь поесть. Ты готов?
— Давно.
— Тогда почему бы тебе не отвезти черепашек домой и не устроить поудобнее? А потом приходи на обед. Вот, я нарисовала тебе карту, как меня найти.
Она передала мне листок, который я поспешно схватил, только в эту минуту вспомнив о существовании черепашек. Что я буду с ними делать? Может, оставить в клинике? Но нет, Говард обязательно узнает и придет в ужас.
Примирившись с судьбой, я отправился устраивать новообретенных домашних любимцев.
Террариум я пристроил на полу своего грузовичка. Черепашки деловито ползали по дну. Уголком глаза я мог наблюдать, как одна из них карабкается на холмик, любезно устроенный Говардом. Я и не знал, что черепашки любят лазать по камням. Отвлекшись на эти размышления, я чуть не пропустил поворот. Круто развернувшись, так что взвыли шины, я заметил, что маленький скалолаз упал навзничь и беспомощно заболтал лапками в воздухе. Но ничего: мы были уже почти у цели. Несколько минут спустя я припарковался на стоянке и занес черепашек в дом.
Куда теперь их пристроить? Около кухонного стола была подходящая розетка, но мне не хотелось держать малюток на кухне. Черт, я вообще не хотел, чтобы они селились у меня в доме! Наконец я выбрал угол в гостиной и, поставив террариум на пол, включил его в розетку. Затем перевернул черепашку. Она явно обрадовалась и немедленно начала повторное восхождение.
Миска с водой устроила целое наводнение, так что я вытащил мокрую подстилку и вновь налил черепашкам воды. Кормушка все еще полнилась фруктами и овощами, что было замечательно, ведь мой холодильник радовал глаз лишь пивом и гамбургером. Я как раз собирался за покупками.
Но не сегодня. Сегодня обед у Тиган! Я быстро проглядел почту — как всегда, куча счетов — и проверил сообщения. Было только одно, от хозяина квартиры.
Простите, Майкл, что обрушиваю вам на голову лавину, — радостно сообщал он, — но ваш договор аренды истекает в следующем месяце, и мы решили продать квартиру. Так что к концу следующего месяца вам надлежит съехать. Извините.
Однако тон послания был вовсе не извиняющимся. Я с грустью огляделся. Не то чтобы я слишком жалел об этом жилище, но переезд — всегда мука. Особенно в это время года, когда в клинике самая работа. Где я найду время на поиски нового пристанища, не говоря уже о сборах?!
Но сейчас об этом не хотелось думать. Я взял в руки карту Тиган и поспешил к грузовичку.
Окна квартиры Тиган располагались над гаражом большого нелепого дома на окраине города. Вокруг было очень живописно, поскольку гараж приютился в густых зарослях пиний и можжевельника. Я остановил грузовичок рядом с изрядно побитым автомобильчиком Тиган, вылез, поднялся по ступенькам и постучал. Через мгновение дверь распахнулась.
— Здравствуй, — приветствовала меня Тиган. — Заходи. Как поживают твои черепашки?