— Без визы, — добавила я.
Мы рассмеялись. Аист слетел вниз, прошелся по крыше флигеля — мы почти потеряли его из виду, — потом вспорхнул обратно в гнездо.
— Черные аисты не живут с людьми, — напомнил Саня.
— Ты говорил, — ответила я.
— У этого должно быть объяснение, — сказал брат. — Может, дом нежилой.
— Я видела мужчину на веранде, — возразила я.
Брат с интересом на меня посмотрел, но ничего не ответил. Мне показалось, что он проваливается в свою обычную депакиновую задумчивость.
У нас за спиной громыхнули ворота. Я подумала, что выезжает машина, и тронула Саню за плечо. Мы отошли. Парень в белой майке без рукавов выкатил на площадку перед гаражом здоровый байкерский мотоцикл. На бензобаке раздвигали ноги полуголые красотки. Парень взглянул на нас, на бинокль в руках Сани, закрыл ворота, ударил ногой по стартеру. Мы отошли еще немного, чтобы ему не мешать, и в этот момент аист взмыл в небо.
Он полетел высоко, все выше и выше. Мне пришла сентиментальная мысль, что он сделает прощальный круг или крикнет. Ничего.
— Теперь, наверное, уже не вернется, — заметил байкер.
Мы оглянулись.
— Я каждый раз из дома выхожу, — сообщил парень, — и смотрю. Всю эту неделю их меньше и меньше. Сначала три птенца. Потом два. А это последний. — Он помолчал. — Родители их уже даже и не кормят, по-моему. Взрослая жизнь начинается.
— А чей это дом? — спросил Саня.
— Там живет какой-то финн, — ответил парень. — Финский бизнесмен.
Он помолчал, снова ударил по стартеру.
— Не помню, как его зовут, но хороший мужик. — Парень показал рукой на забор Валттери Лайне. — Вон, видите светлое пятно?
— Да, — подтвердил брат.
От парня пахло жарой, потом и машинным маслом. Он еще раз ударил ногой по стартеру. Мотоцикл буркнул, но не завелся.
— Сын соседа год назад туда пьяный врезался на квадроцикле, — продолжал парень. — Финн ему вызвал «скорую». На следующий день рабочий заделал ему забор. И все. Ни скандала, ни суда. — Мотоциклист рассмеялся. — Хороший мужик. И аисты у него хорошие. — Он подмигнул. — Говорят, аисты на крыше богатство приносят, так на фиг этому финну судиться за забор, если у него бабок полно. Да?
Саня задумчиво кивнул.
— Вот и я так думаю, — подытожил парень.
Мотоцикл завелся, выпустил клубы сизого дыма. Парень уехал. Брат посмотрел ему вслед, потом повернулся к дому Валттери, взглянул на опустевшее гнездо.
— Как думаешь, к чему черные аисты? — спросил он.
— Это всего лишь примета, — отозвалась я.
— Жалко, что они улетели.
— Да, — согласилась я.
Последнюю неделю августа мы с Саней провели в нервном ожидании начала нового учебного года. Нам предстояло ходить в незнакомую школу — старое кирпичное здание за станцией.
Первого сентября был теплый солнечный день. После коротких летучек, на которых нас знакомили с классными руководителями, я нашла брата на лавочке напротив пустующей раздевалки. Он неподвижным взглядом смотрел на блестящие желтые крючки для одежды. Я села рядом с ним. Он оглянулся.
— Ну как?
— Ничего, — ответила я. — Хороший класс.
Саня кивнул.
— А у тебя? — спросила я. — Ты в порядке?
— Я не помню, — сказал Саня.
— Не помнишь что? — не поняла я.
Лицо брата дернулось.
— Я не помню, как зовут людей, с которыми я сегодня знакомился, — признался он. — Был один мальчик… Коля или Костя…
Глаза у Сани стали испуганными.
— Как я смогу подружиться с кем-то, если не запоминаю имена? — спросил он.
— А как классрука зовут? — поинтересовалась я.
— Я записал, — ответил брат. Он импульсивно встал. — Пошли отсюда. Я хочу домой.
— Это не страшно, Саня, — я положила руку ему на плечо, пытаясь успокоить. — Ты их выучишь.
Он не ответил. Мы вышли во двор школы, и я снова увидела, какими неуверенными стали шаги брата. Его плечи дрожали. Он чувствовал, что лед треснул. Под нами плыла снежная мгла. Уже не было ничего прочного вокруг. Горе стояло на пороге нашего дома.
Четвертого сентября маму вызвали к директору. Потому что я разбила нос однокласснице. Я била не в нос. Я просто дала ей пощечину, когда она сказала, что мой брат имбецил, не делает уроки и путает других людей. Звук от удара вышел влажный, хлюпающий.
В начале второй недели сентября отец дважды возил Саню в Майский на дополнительное обследование. Теперь на блюдечке с лекарствами рядом с белой пилюлей лежали две продолговатые коричневые капсулы. Это был «эссенциале форте Н». Он предназначался, чтобы спасти печень брата от депакина.