— Ждать чего? — спросил папа.
— Когда пройдет болезнь, — прошептал брат.
Помню, что я заплакала, а потом меня стошнило, как от страха во время его первого приступа.
Тем утром мы оба не пошли в школу.
Так сложилось, что лично с Валттери Лайне мы встретились в тот самый день, когда брат в первый раз ослеп. Директриса согласилась с тем, что Саня может быть аттестован заочно. А он согласился с тем, что может учиться, сидя дома. Я думаю, он пошел на уступки из сострадания. Люди учатся затем, чтобы потом жить. Если Саня не учился, мама начинала кричать и плакать. Для нее его уроки были частью маски, которой она закрывала лицо пустоты.
Двадцать второго ноября брат должен был сдать математику и английский язык. По безмолвному соглашению он больше не оставался один, поэтому с ним пошла я.
Было холодно, ясно и безветренно. Мы шли в направлении станции. Снег скрипел под ногами. Сосны гордыми вершинами подпирали небо. От мороза слезились глаза. Мы поравнялись с футбольным полем.
— Помнишь арбузы? — спросил Саня.
— Да, — подтвердила я и поразилась тому, какими мы были счастливыми всего три месяца назад. Мир вокруг нас был непрочным, но мы могли улыбаться друг другу, не думая о болезни и смерти.
Вдруг нас обогнал огромный серый зверь. Ошейника на нем не было. Шерсть на спине отливала коричневым, на животе светлела и казалась белой. Собака — точнее, я подумала, что это собака, — прыгнула в глубокий снег, тихо рыча, врылась в него, потом подняла голову и посмотрела на нас. Глаза у нее были желтые, морда вытянутая. Изо рта вырывался пар. Прошла секунда, и она прыгнула обратно на дорогу, а потом пошла прямо на Саню. Брат не испугался, только удивленно отступил назад.
— Райли, — негромкий окрик сзади.
Зверь, уже вставший на задние лапы, изменил траекторию движения, упал на бок, перекатился через спину и, отряхиваясь от снега, потрусил к хозяину. Мы оглянулись. Метрах в двадцати позади нас шел мужчина в неприметной серо-зеленой куртке. Шапку он не носил. Волосы были густые и светлые, по цвету такие же, как у меня и брата. Его звали Валттери Лайне, но я не знала об этом. Для меня он был всего лишь незнакомец с собакой.
— Не бойся, — крикнул Сане незнакомец, — она просто хотела поставить тебе лапы на плечи.
Брат улыбнулся.
— Пожалуй, я бы лег на лопатки, — ответил он.
Мы все рассмеялись. Райли остановилась между нами и хозяином, снова посмотрела на Саню, вильнула хвостом. Желтые глаза казались светящимися. Густая шерсть припорошена снегом.
Незнакомец не пытался нас нагнать и больше ничего не говорил. Мы пошли дальше. Зверь через некоторое время снова поравнялся с нами, я почувствовала, как мою руку тронул пушистый хвост. Райли пробежала вперед, вернулась, прошла у самых ног Сани, но больше не пыталась его обнять. Брат дружелюбно потрепал ее по спине.
— А ведь это вылитый волк, — подумал он вслух.
— Да, — согласилась я.
Собака пару минут бежала рядом с ним, потом повернула и исчезла. Нам навстречу, поднимая тучу снега, проехал снегоход.
— Знаешь, кто это был? — спросил Саня, глядя ему вслед.
— Нет, — ответила я и тут же вспомнила, что уже видела это лицо.
— Мотоциклист, которого мы встретили напротив дома с аистами, — сообщил Саня.
У поворота к станции я снова оглянулась. Мужчина в серо-зеленой куртке остановился и разговаривал с водителем снегохода. Я помню, что мне тогда пришла совершенно безумная мысль, что Саня будет выглядеть так же, когда вырастет. Но ведь я уже почти наверняка знала, что Саня не вырастет, что он умрет, когда несколько тысяч клеток его мозга изменятся настолько, чтобы вместе с собой разрушить весь организм.
Мы шли к станции сквозь еловый перелесок. С этой тропинки уже было видно крышу школы. В свете ясного дня она цинково блестела за деревьями. Брат примолк. Мы шли не торопясь — учитель английского ждал Саню в шесть, и нам еще предстояло где-то скоротать полчаса. Я подумала о том, чтобы зайти на станции в зоомагазинчик, хотела сказать об этом, но не успела.
— Сейчас это опять случится, — вдруг сообщил Саня.
Я посмотрела на него. Он был немного бледнее обычного. Лицо тревожное. Глаза влажные. Щеки яркие, но это от мороза. Губы нездоровые, слегка обветренные. Я представила, как пытаюсь вызвать «скорую» в еловый перелесок. Эта мысль мне не понравилась.
— Дойдешь до станции? — Я еще не успела испугаться.
— Да, — ответил брат. — Может быть. Я попробую.