— Следы оленей на крыше? — спросила я.
— Вроде того, — ответил Саня.
Но мы не рассмеялись. Брат провел лучом фонаря по верху забора, потом снова опустил его на следы у наших ног. Шапка снега была сбита с забора в двух местах.
— Здесь прыгала Райли, — сказал Саня, — а здесь перелез он.
— Разве собака может так прыгнуть? — удивилась я.
— Она самая большая собака, которую я видел, — резонно ответил брат, — а здесь они стояли долго.
Луч фонаря остановился у угла дома. Совсем близко от стены. Я представила, как мужчина протягивает руку, касается бревен и задумчиво смотрит на далекий оранжевый свет уличных фонарей.
— Зачем он приходил? — наконец спросила я. — И что ты видел во сне?
— Пойдем домой, — предложил Саня.
Уговаривать меня не было необходимости.
Десять минут спустя мы с братом в трусах и майках сидели под одеялом. Штаны и тапочки, чтобы они высохли, я сложила на трубу системы отопления.
— Я думал во сне, — сказал Саня.
— Как Менделеев? — поинтересовалась я.
Брат чуть улыбнулся.
— Не так гениально, — ответил он, — и не о таблице химических элементов. Я думал о том, что умру. Мне просто снилась эта мысль. Не то, как это будет, а просто… Я спал без снов и понимал, что мое время уходит.
Саня закрыл глаза. Его светлое лицо в темноте казалось тонким… как корочка льда над пустотой.
— А потом, — продолжал брат, — я почувствовал, что он пришел.
— Тебе приснилось, что он ходит по нашему участку? — уточнила я.
— Нет, — сказал Саня. — Он просто был рядом. Ведь ты можешь сказать, что вокруг тебя тепло или холодно, но это не значит, что ты знаешь, где в комнате кондиционер, а где обогреватель. Он был рядом, как тепло, или холод, или воздух. Я знал, что он рядом.
Брат сидел, привалившись спиной к стене, вытянув под одеялом голые ноги. Все было странным.
— И вот тогда мне начал сниться сон. Я шел по воде, а мужчина из дома с аистами шел мне навстречу. — Саня рассмеялся. — Как Христос, только в этом не было ничего необычного. Потому что вода там по щиколотку.
— Где? — спросила я.
— В Египте, — ответил брат. — Я видел разлив Нила. Мы шли друг к другу по золотой песчаной косе между залитых водой полей зеленой травы. Вода тихо текла и омывала наши ноги. На песке под водой оставались следы.
Саня перевел дыхание.
— Почему ты думаешь, что это Египет?
— Там были черные и белые аисты. Они сейчас там зимуют. Их было много, наверное, несколько тысяч. Они тоже ходили или стояли в воде и прямо среди травы ловили рыбу. Это зеленый, залитый солнцем океан, в котором пасутся красноногие птицы.
Теперь я уже боялась перебивать.
— Там нет волн, — продолжал брат. — Заливные луга от горизонта и до горизонта. Ветер гонит по ним легкую рябь. И из-за этого от воды поднимаются стаи солнечных зайчиков. Он шел ко мне, и на его груди играл белый узор солнечных отражений.
Саня замолчал.
— Он дошел до тебя? — спросила я.
— Не помню, — ответил брат. — Помню только, что он шел ко мне. Потом я проснулся, и мне захотелось погладить тебя по голове. Извини, что разбудил, но без тебя я бы не отыскал следы.
— Может быть, рассказать это все папе? — предложила я.
— Тогда придется рассказать, что мы ночью полуголые в минус десять лазили по снегу, — сказал Саня. — Но дело даже не в этом… Он просто расстроится. Я боюсь, что он начнет плакать, как вы с мамой.
Я взяла брата за плечи и притянула к себе. Его щеки все еще были холодными. Он пах зимой. Зимой и чем-то еще.
— Летом этот человек напугал меня, — призналась я. — Когда я сидела на дереве и смотрела на него в бинокль, мне показалось, что он меня увидел.
— Это возможно, если у него дальнозоркость, — ответил Саня, — а ты могла пускать стеклами бинокля солнечных зайчиков.
— Он странный, — вслух подумала я. — Знаешь, здесь могут быть две несвязанные вещи.
— Какие? — спросил брат.
— Ведь говорят, что люди с повреждениями мозга приобретают необычные способности, — рассудила я. — Может быть, ты увидел его во сне просто потому, что почувствовал, как он пришел. А сам факт того, что он пришел, может быть никак не связан с тем, что ты видел.
— Нет, — убежденно сказал Саня. — Он пришел ко мне. Я же не вижу, как приходит почтальон или папа, когда он возвращается с работы.
— Как он мог одновременно быть у угла нашего дома и где-то в Египте?
— Я же мог, — просто ответил Саня.
Довод казался бесспорным.
— Но зачем ему приходить? — поинтересовалась я.