— Очень нужны мне эти дела! — Дзыня говорит.
Умчались домой.
Я матери своей половину грибов принёс, она просто обомлела. Лёг спать — и проспал. Просыпаюсь, солнце уже высоко. Проспал! Помчался впопыхах в училище, прибегаю — там только сторож сидит: ни оборудования, ни учеников — пусто!
— Приказ вышел, — сторож говорит. — Перевести всё это училище в лес!
«Ясно, — думаю, — чей это приказ!»
Приезжаю в лес.
Действительно, всё оборудование на поляне: столы, швейные машинки, вязальные агрегаты. Тут же рядом спит медведь.
Дзыня на озере ловит рыбу.
— Ну что, — Дзыня мне говорит, — не слабо я придумал?
— Замечательно! — говорю.
Пошли, покрутили немножко швейные машинки, потом снова на озеро вернулись.
Вечером пошли снова в тот деревянный дом, заночевали.
Прожили так три дня.
— Ну что, — однажды говорю утром. — Сегодня в училище пойдём?
— Мне лично надоело! — Дзыня говорит. — Оборудование стоит и тут же всякие звери бегают! Учащиеся рыбу ловят. Куда это годится?!
— Вот это да! — Я даже изумился. — Сам же всё так сделал и сам же теперь недоволен! Вот это да!
— Ну и что? — Дзыня говорит. — Как хочу, так всё и будет. В общем — всё!
И снова мы в городе, у него дома оказались.
— Всё, хватит! — Дзыня говорит. — Надоело, каждый ещё будет указания мне давать! Раз я всё могу, хочу взрослым стать, чтоб никто мне указывать не смел! Как, со мной ты или остаёшься?
Задумался. Страшно очень бросать всё тут.
— Ну как? — Дзыня спрашивает.
— С тобой!
— Ну, спасибо! — Дзыня говорит. — Теперь помчались!
И тут замелькало всё, замелькало, потом остановилось резко, я даже покачнулся…
И всё — мы уже взрослые, большие! Только одежда на нас старая осталась, кое-где лопнула, кое-где короткая — до колен, до локтей.
— Да-а-а! — Дзыня задумчиво говорит.
Даже его, видно, это превращение удивило.
— Надо бы одежонку сменить! — показываю ему.
— А… точно, — Дзыня вроде бы стал в себя приходить. — Ну давай. Что мы наденем?
— Не знаю, — говорю, — что сейчас модно?
Подумали, решили одеться скромно: замшевые кепки, замшевые куртки, кожаные брюки, бархатные сапоги.
Вышли во двор — там уже ребята бегают, какие-то совершенно незнакомые, пальцем показывают, смеются, видно, не принято в их время так одеваться. Потом пошёл я на свою лестницу, в квартиру свою позвонил. Сердце, честно говоря, колотилось… Что там теперь?
Открывают родители — оба уже седые!
— Где ж ты, — говорят, — пропадал целых пятнадцать лет? Мы уж думали…
А я и не знаю, что сказать, куда делись эти пятнадцать лет? Потом простился с ними на всякий случай, снова пошёл к Дзыне.
— Ну, — говорю, — чем заниматься будем?
— Чем захотим, тем и будем, — Дзыня говорит. — Давай — охотой! С детства мечтал — вырасти и на охоту пойти! С ружьём, с собакой!
— Ну давай.
И стоим мы снова в том же лесу, но уже взрослые, в руках у нас ружья, под ногами крутится собака пятнистая — спаниэль.
Дошли мы до озера, собака залаяла, и тут же из камышей вылетели два чирка.
Бах! Бах! — чирки упали, собака ринулась в камыши и приносит нам чирков — сначала одного, потом другого.
Пошли мы после этого на базар, с ходу продали наших чирков по три рубля. Накупили на эти деньги всего: сала, семечек, кислой капусты, мандаринов, в общем, всего!
Потом пришли в тот дом деревянный, он на том же месте стоит, только одряхлел. Переночевали, утром снова на охоту пошли. И долго так жили: охотились на уток, потом продавали их на базаре, покупали еду. Однажды мне Дзыня говорит:
— Надоело мне по болотам шататься, а также в избушке этой жить. Ни газа тут не полагается, ни горячей воды. Я дальше так жить отказываюсь. Зачем? Я как-то привык к удобствам!
«Когда это, — я думаю, — успел он к ним привыкнуть?»
— Ну хорошо, — говорю. — Давай тогда слетаем к тебе домой.
Оказались у него дома, он сразу в ванну ушёл мыться, а я лёг спать.
Утром просыпаюсь, солнце светит, попугай на шкафу в клетке орёт.
— Ну что? — Дзыне говорю. — На озеро, за утками?
Дзыня говорит:
— Да ну! Зачем нам на какое-то озеро ещё тащиться, когда мы всё тут можем устроить?
Тут же вбежала собака, громко залаяла и тут же в комнату влетели два чирка!
Бах-бах! Чирки упали!
Взяли мы их, отнесли на базар, продали, каждого по три рубля. Накупили еды. Домой пришли, поели, легли спать.
На следующий день просыпаемся, я спрашиваю Дзыню:
— Что, сейчас утки прилетят?
Дзыня вдруг говорит:
— Да ну! С ними возни очень много, ходи, продавай! Лучше по-другому сделаем.