Мужчина лежал на животе. Голова была повернута вбок, и Джорджи не видела его лица. Шляпа слетела с его головы при падении, и золотисто-русые волосы мужчины были выпачканы в грязи. Его элегантное пальто тоже было сплошь вымазано грязью. Мужчина был неподвижен, — вероятно, он потерял сознание.
Склонившись, Джорджи заглянула ему в лицо…
— О, Боже, лорд Седжемур! — в ужасе воскликнула она, узнав в пострадавшем виконта. — Неужели вы! Я всей душой надеюсь, что вы живы. Ведь, если вы мертвы, мне придется задержаться здесь, чтобы объяснить все полиции, а мне бы не хотелось попусту тратить время.
На какое-то мгновение Джорджи растерялась, не зная, что предпринять. Оправившись от неожиданности, она положила ладонь на шею виконта, чтобы проверить пульс. Он тихо застонал, когда она дотронулась до него, медленно приходя в сознание.
— Слава Богу, вы живы! — Джорджи с облегчением вздохнула. — Мы быстро поставим вас на ноги, милорд, вот увидите!
— В самом деле, мисс? Это будет самым настоящим чудом, — еле выговорил виконт, морщась от боли.
Он попытался было подняться с земли, но нестерпимая боль пронзила его правую ногу, и он крепко сжал челюсти, чтобы не закричать.
— Что у вас болит? — участливо осведомилась Джорджи.
— Нога. Наверное, она сломана.
Седж закрыл глаза, ему снова стало дурно. Он надеялся, что все это — лишь кошмарный сон и скоро он проснется, целый и невредимый.
— Пип, тебе придется сходить за подмогой, — Джорджи обратилась к конюху, остановившемуся в нескольких шагах от них. — Джентльмен, кажется, сломал ногу. Нам понадобятся носилки и, по крайней мере, еще двое людей, чтобы унести его отсюда. Я побуду с ним, пока ты не вернешься.
— Хорошо, мисс Джорджи.
Пип огляделся: неподалеку от дороги виднелся какой-то дом, и он направился туда.
— О Господи! — прошептал Седж, узнав голос Джорджи, который донесся до него сквозь пелену боли. Он разомкнул веки, но не смог рассмотреть ее лица — перед глазами все расплывалось. — Ваш конюх… Он ни в коем случае не должен сообщать мое имя. Никто не должен узнать о том, что случилось.
— Постой, Пип! — окликнула Джорджи. — Не говори этим людям наших имен и вообще ничего не объясняй. Скажи лишь, что с одним джентльменом произошел несчастный случай на дороге и нам нужна помощь.
Пип с понимающим кивком удалился. Джорджи снова склонилась над виконтом.
— Не волнуйтесь, лорд Седжемур, все будет хорошо, — заверила его она самым оптимистическим тоном, на какой была способна, слегка коснувшись его плеча. — Мы найдем выход из положения, милорд. Я обязательно что-нибудь придумаю.
— О Господи! — повторил виконт, крепко смежая веки, чтобы не видеть веснушчатого лица Джорджи, склоненного над ним.
Его мучила не только боль, но и досада. В каком же смешном, унизительном положении он оказался! Он хотел доказать этой девчонке свое превосходство, а вышло все наоборот. Теперь он лежит в грязи, жалкий и беспомощный, со сломанной ногой… Конечно, он сам во всем виноват. Не надо было затевать эти гонки.
— Это… это случилось по моей вине, — преодолев гордость, выговорил он, не открывая глаз. — Если бы я не попытался обогнать вас на этом проклятом холме, ничего бы не произошло.
Он был зол на самого себя. Он поступил, как мальчишка, задавшись целью доказать мисс Картерет, что он умеет управляться с лошадьми лучше, чем она. Разве взрослые, серьезные люди ведут себя подобным образом? Да как вообще ему могла прийти в голову эта идиотская мысль — обогнать ее на дороге в Лондон? Он ведь желал лишь одного: больше никогда не видеть эту нахальную рыжеволосую девчонку. А теперь он вынужден терпеть ее общество и даже принимать от нее помощь. Нет, нет, он никогда не сможет забыть об этом ужасном про-исшествии.
— Я уверена, вы бы с легкостью обогнали меня, если бы было не так грязно, — пылко возразила Джорджи в ответ на его слова, проявив невероятное великодушие. — Вы замечательно управляете лошадьми. Я видела, как быстро вы ехали. Думаю, колесо вашего экипажа застряло в грязи на обочине дороги, потому он и перевернулся. Вам просто не повезло, виконт. Не стоит сокрушаться по этому поводу.
Лицо виконта исказила гримаса боли.
— Я могу вам чем-нибудь помочь, милорд?
В голосе Джорджи слышалось самое искреннее сострадание. Осторожно приподняв с земли голову Седжа, она положила ее к себе на колени. Затем легонько провела рукой по его щеке, отбрасывая назад растрепавшиеся волосы, потом достала носовой платок и принялась вытирать грязь с его лица.