Он снова подхватил ее на руки и понес к дивану в противоположный угол комнаты. Опустившись с ней на диван, он накрыл ее тело своим. Седж не переставал целовать ее шею, грудь, живот. Его пальцы скользили по ее телу, касаясь самых чувствительных мест.
— О, Гас, я не знала, что такое бывает, — задыхаясь, прошептала Джорджи. — Я чувствую себя так странно… Мне кажется, мое тело больше не принадлежит мне… Может, его и вовсе нет, есть только это безумное наслаждение.
Она шептала еще какие-то слова, отдаваясь во власть его страсти. Седж поспешно скинул с себя брюки. Джорджи выгнула спину, изнемогая от желания.
— О, Гас, скорее, скорее…
Но он не хотел торопиться, не хотел поступать с ней так, как поступил прошлой ночью. Он держал под контролем свое желание, продолжая осыпать ее ласками.
— Скорее, Гас, сделайте что-нибудь… Я вся сгораю, — простонала она.
Больная нога несколько сковывала его движения. Решив избрать более удобное положение, он лег на спину рядом с ней, потом, взяв ее за бедра, приподнял и усадил на себя.
— О, Гас, что вы делаете? — удивленно прошептала она.
— Все в порядке, Джорджи. Так нам будет удобнее.
Он занимался с ней любовью медленно, заботясь прежде всего о том, как доставить удовольствие ей. Джорджи стонала от восторга, бормоча себе под нос бессвязные слова. Обоим казалось, что их проникновение длится вечность, но только им никак не удавалось насытиться друг другом…
— Джорджи, любовь моя! — выдохнул Седж, когда они достигли наивысшей точки наслаждения.
Любовь? Он назвал ее своей любовью? Но ведь он еще никогда не любил в полном смысле этого слова и был уверен, что не сможет полюбить…
Какое-то странное, непознанное им дотоле чувство внезапно пробудилось в нем. Он никогда не испытывал подобного чувства, занимаясь любовью с женщинами. Быть может, это чувство и было порождено желанием, только оно было сильнее, чем желание.
— Джорджи, — прошептал он. Расслабленно вытянувшись на диване рядом с ней, он нежно обнял ее и пристроил ее голову к себе на плечо.
— О Боже, Гас, как же мне было хорошо! — мечтательно прошептала она, едва касаясь губами его уха.
Они долго лежали в объятиях друг друга, и Джорджи шептала ему на ухо нежные слова. Потом ее шепот стал бессвязным, и она погрузилась в сладкую дрему. Осторожно, чтобы не потревожить сон, он взял ее на руки и перенес в спальню. Она была легкой, как перышко. Уложив ее на кровать и заботливо укрыв одеялом, он поцеловал мягкие завитки волос на ее лбу и еще с минуту стоял над ней, глядя на ее безмятежное юное лицо. Во сне она казалась ему совсем ребенком.
Теперь он начал чувствовать усталость, и боль в ноге возобновилась. Вернувшись к себе, он лег в постель. Он долго не мог уснуть, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Ему еще никогда не случалось любить какую-то женщину. Он мог испытывать к ним желание, иногда даже нежность, но только не любовь. Так что же происходило с ним сейчас?
Нет, нет, он не мог полюбить Джорджи. Он не хотел влюбляться в Джорджи. Влюбиться в такую девушку, как она, было бы полнейшим безрассудством. Если он влюбится в нее, то уже никогда не сможет подчинить своей воле.
Он всей душой надеялся, что это новое чувство, пробудившееся в нем сегодня, не было любовью.
17
На следующее утро Джорджи проснулась чуть свет. Отбросив одеяло, она обнаружила, что на ней нет ночной рубашки. Значит, Седж уложил ее в постель после того, как они занимались любовью? Она мечтательно улыбнулась, вспомнив о том, что произошло между ними вчера.
Действительность превзошла все ее ожидания. О таком наслаждении она не могла даже мечтать. Это было чем-то невероятным, захватывающим… Она почувствовала, как приятное тепло разливается под кожей при одной только мысли об этих удивительных мгновениях близости.
Седж желал ее так же сильно, как она желала его, в этом у нее не было сомнений. Теперь она могла не бояться его равнодушия, его холодности. Если позапрошлой ночью он овладел ею без единой ласки, так это лишь потому, что был рассержен, узнав о ее визите к лорду Роберту.
Она будет очень счастлива с таким мужем, как Седж. Он был таким любящим и нежным. Она больше не мыслила своей жизни без него. Ей казалось, теперь он и она стали единым целым. Наверное, это и называлось любовью.
Да, она действительно любила Седжа. И Седж был достоин ее любви. Он был красив, обаятелен, умен. Он был человеком чести, настоящим джентльменом. Конечно, у него были недостатки, но у кого их нет? Они будут счастливы вместе, если только он не будет пытаться перекроить ее характер на свой манер… Впрочем, ему это все равно не удастся.