— Какой-нибудь древний колдун здесь был бы вполне уместен, — шутливо сказала Фабиана. — Сонмище летучих мышей, старинное проклятие…
— И тогда сюда бы точно никто не пришел бы гулять об эту пору, — смеясь, ответил ей Тургенев.
— И хорошо!
— Думаю, нашлись бы смельчаки, которые рискнули бы и жизнью своею, и вечным спасением, но пришли бы сюда, — возразила подруге Софья.
— Пожалуй, — сказал Александр. — Но разве так уж привлекательна участь Мельмота-Скитальца, связанного проклятием?
— Но если проклятие принято добровольно? Фауст, например… — тихо произнесла Софья.
— Да разве Фауст был счастлив? — спросил Александр.
— А разве он был проклят? — легкомысленно спросила Фабиана.
Молодые люди рассмеялись и еще немного прошлись по развалинам. Затем Фабиана заявила:
— Все! Basta! Я устала. И я иду к коляске. Поторопитесь!
— Конечно, дорогая… — ответила ей Софья.
Фабиана довольно быстрым шагом, сопровождаемая одним из охранников, направилась к экипажу и вскоре ее уже не было видно. Софья молча стояла, опершись на руку Александра. Бог знает, что за думы кружились в ее голове. Он смотрел на нее, думая, что, быть может, она нарочно захотела побыть эти несколько минут с ним наедине. Эта мысль была ему приятна и согревала сердце, мучившееся сомнениями и тревогой. Александр ничего не замечал вокруг. Не увидел он, как в темноте в развалинах скользнула одна тень, за нею другая…
— Прошу прощения, синьор! — вдруг услышал он. — Не слишком ли позднее время вы избрали для прогулки?
— Для прогулки с дамой? — раздался тут и второй голос.
Софья вздрогнула и прижалась к спутнику, крепко ухватив его за руку. Разбойники!
— Полно, Софья Николаевна, успокойтесь, — шепнул ей Тургенев. — Мы тут не одни, да и это никакие не разбойники, а обычные городские разгильдяи.
Перед молодыми людьми вырисовались две темные фигуры, принадлежавшие двум хорошо одетым мужчинам крепкого сложения. Они подошли довольно близко и продолжили громко переговариваться, Тургенев и его спутница их хорошо слышали.
— Да и дама ли это? — произнес первый голос. — Смотри, как она вцепилась в своего дружка?
— Да, ты прав приятель… — ответил другой. — Станет ли порядочная женщина гулять по ночам?
— Не стоит развивать эту мысль дальше, — ответил Тургенев. — И не лучше ли вам, господа, убраться подобру-поздорову?
— Что? Убраться?! — возмутился второй. — Ты слышишь, Джузеппе, нам предлагают убраться! Как два дворянина могут ответить на подобное оскорбление, приятель?
— Так я имею дело с дворянами? — спросил Александр. — Какая честь для меня.
— А ты сам дворянин? Стоит ли пачкать о тебя наши шпаги? — злобно произнес первый.
— А вы проверьте, стоит ли? Если не боитесь… — усмехнулся Тургенев и сверкнул в воздухе своей шпагой.
Собираясь на ночную прогулку, он счел нужным прихватить оружие. Тургенев никак не ожидал нападения, но для успокоения дам вооружился. И, как видно, не зря.
Софья тихо ахнула. Александр отстранил ее за спину, сказав:
— Держитесь в стороне, Софья Николаевна, если что — кричите громче. И, Бога ради, будьте осторожны. Смотрите, чтобы один из них не добрался до вас, пока я дерусь с другим.
— Но где же наши спутники? — шепнула испуганная девушка.
Кто бы мог подумать, что все так обернется? Вот и наказание за безрассудство! Всегда, всегда она была так осторожна и… Стоило лишь один раз отступить от обычного поведения, как вдруг такое! Почувствовав ее страх и смятение, Александр повернул к ней голову:
— Не бойтесь! Может быть, это все к лучшему!
Воспользовавшись его, как им показалось, невниманием, оба негодяя напали на Александра одновременно.
— Выпад достойный дворян! — выкрикнул Александр.
И, ни мало не растерявшись, ответил сначала обороной, а затем и решительным ударом.
К лучшему! Боже! Что он имел в виду? Соня затаилась, внимательно следя за происходящим. Один за одним отраженные удары, звон клинков, превосходная оборона… Тургенев умел держать их обоих на расстоянии! Даже Софья, ничего не понимавшая в военном деле и впервые наблюдавшая бой, видела мастерство и легкость, даже некоторую удаль, с которыми бился ее спутник, и неумелые выпады противников. Через несколько минут один из бандитов уже лежал на земле, пронзенный насквозь. Был ли он убит? Должно, так… Как Соне было страшно! Тут, рядом со своим дружком, пал и второй. Весь поединок занял не более пяти минут. Соне же показалось, что прошла целая вечность. Мужчины дрались молча, если не считать их первой пикировки. Шум клинков не был слышен вдалеке, поэтому к ним никто не пришел на помощь. Но помощь и не понадобилась. Александр молча стоял над поверженными телами и вглядывался в лицо одного из бандитов очень пристально.
Ему показалось, что он где-то видел это лицо. Неужели?.. Лицо разбойника напомнило ему московские гостиные, Лидию и графа да Понте, с которым сбежала его жена. Но это, без сомнения, не мог быть тот человек! «Джузеппе» — так, кажется, называл один второго. Но мало ли Джузеппе в Италии? Нет, это определенно совсем другой человек…
— Александр… — донеслось до него.
Он вздрогнул. Софья, не пропустившая ничего из развернувшейся перед ней баталии, бледная, с каким-то странным выражением лица, стояла поодаль на каких-то камнях и смотрела на него.
Она была поражена. Но вовсе не тем, что случилось только что. А тем, что перед ней вдруг открылся другой мужчина. Она и не подозревала, что тот спокойный и мягкий человек, который все это время был рядом с ней, только что хладнокровно, решительно и умело отразил нападение двух бандитов, по виду значительно, как ей показалось, превосходивших его в силе. И теперь в его глазах, в выражении его лица, когда он посмотрел на нее, было что-то ей совсем незнакомое…
Должно быть, именно таким он был на военной службе, о которой как-то рассказывал ей, таким он был на поле боя и потому, должно быть, вернулся цел и невредим, что был умелым солдатом, в чем она только что сама убедилась.
Происшествие это, верно, было к лучшему! Иначе она никогда не узнала бы его по-настоящему и всегда бы заблуждалась на счет мягкости Александра и, как ей порой казалось, его нерешительности.
Да, это был совсем другой человек! Блестящий военный, офицер, который достоин был всех своих наград, бесшабашный и яркий человек, великолепный фехтовальщик. Софья видела теперь, что под его спокойствием и безмятежностью скрыты и легкость, и шик, что так характерны были для блестящих молодых людей ее круга.
Александр, не поняв, конечно, ничего по ее лицу, подошел к девушке, отбросив шпагу в сторону.
— Не бойтесь, — сказал он. — Все кончено.
Соня не отводила от него ошеломленного взгляда. В ее голове все вертелись эти мысли, она изумлялась собственной слепоте и… И — восхищалась… Восхищалась его силой, отвагой, тем, что он стал для нее теперь таким защитником.
— Соня… — Александр протянул к ней руку.
Она сошла с камней вниз и оказалась в его объятиях. Он, упоенный боем, страстно прижал Софью к себе. И снова безумие овладело ими. Жаркие поцелуи, пылкие и нежные, сплотили их в единое существо. Он шептал какие-то слова, но она ничего не слышала. Ей только хотелось, чтобы этот миг никогда не заканчивался.
— Соня!.. Софья!.. Софья, где вы? Что с вами?..
— Ах! — Объятия распались сами собой.
Оба тяжело дышали, ее щеки раскраснелись, он был бледен.
— Софья! — это звала Фабиана. — Нет, что-то, несомненно, произошло!
К ним приближались новые тени. Это были Фабиана, кучер и еще несколько мужчин. Александр наклонился и. быстро поднял свою шпагу.
— Dio mio! Что это? — вскричала Фабиана. — О, разбойники! На вас напали!
Фабиана кинулась к Софье:
— Я говорила! Я же говорила! Я так и знала! — причитала она. — Но каков же Александр Андреевич! — в голосе ее одновременно слышались и испуг, и восхищение.
— Синьор, неужели вы справились с обоими? — почтительно воскликнул один из их спутников. — Для чего же вам нужна была охрана?