Потом, оставив полдюжины сообщений его соседям по квартире, начала понимать правду. Йейл не собирался ни звонить, ни приглашать ее в Провиденс.
Он исчез навсегда.
Он бросил ее без объяснений, как мальчишка, желающий избавиться от надоевшей игрушки.
Лекси испытала растерянность, стыд, одиночество, ярость, печаль, возмущение, изумление, ненависть… и наконец глубокую боль, которая поселилась в ее душе, притупив другие эмоции.
Боль не проходила долго.
Но Эммет снова научил Лекси любить и верить.
Теперь он ушел навсегда, и Лекси осталась одна.
«Не одна, – сказала себе Лекси. – Теперь у меня есть Эмма Роза, и я нужна ей». Подумав о дочери, она улыбнулась.
Ради нее необходимо смотреть в будущее, забыть о Йейле и узнать, что произошло с Эмметом.
Во вторник, в три часа дня, Джастин ди Пьерро просунула голову в кабинет шефа. Он приготовился бросить баскетбольный мяч в кольцо, висевшее над окном.
– Марта? – Джастин одернула короткую красную юбку.
Он обернулся и оценивающе оглядел ее.
– Джастин, что случилось?
– Вот часть материала, который я напечатала. – Она протянула ему бумаги. – Вы помните, что сегодня мне надо уйти пораньше?
– Помню. Что… визит к доктору?
– Да, – солгала она. – Я пойду, если вы можете обойтись без меня.
– Нет проблем. Желаю удачи.
Джастин чувствовала, что он провожает ее взглядом.
Марти пялился на нее уже почти год – с тех пор как пришел в компанию на должность главного бухгалтера. Но Джастин это не возмущало. Она сознавала свою привлекательность. Почему бы ему проявлять к ней равнодушие?
«А вот Йейл этого больше не видит», – сказала она себе, стараясь отогнать эту мысль.
Вернувшись к своему столу, Джастин выключила компьютер и взяла свою черную кожаную сумку.
– Ты куда? – спросила Моника, ее сослуживица.
– К доктору. – Джастин подмигнула девушке.
– О, я совсем забыла. Желаю хорошо провести время. Буду отвечать за тебя на звонки.
– Спасибо. До завтра.
Выйдя на Восточную Сорок восьмую улицу, Джастин надела темные очки и направилась к Пятой авеню.
Через пять минут она вошла в «Мими Милано», один из лучших в городе салонов для новобрачных. Вчера утром, уйдя от Йейла, Джастин позвонила сюда и услышала, что ей придется подождать две недели. Чтобы уладить эту проблему, она связалась с отцом. Франко ди Пьерро всегда готов нажать на нужные кнопки ради своей девочки.
И вот она здесь.
Войдя в тихий мир белого тюля и атласных роз, она ощутила возбуждение, а возможно, и нечто большее, хотя и не хотела признаваться себе в этом.
– Могу вам чем-то помочь? – спросила безупречно причесанная сотрудница в тысячедолларовом костюме.
– Меня зовут Джастин ди Пьерро, я назначена на три тридцать.
– Конечно, мисс ди Пьерро. Меня зовут Дидра, я помогу вам. Давайте посмотрим…
Она раскрыла блокнот:
– Ваша свадьба назначена на День святого Валентина, верно?
– Верно.
– А кто счастливый жених и чем он занимается?
– Йейл Брадиган, – гордо ответила Джастин, – владелец картинной галереи в центре.
«Он потрясающая добыча, – мысленно добавила она. – И теперь Йейл – мой».
Но откуда у нее эта смутная тревога? Она пыталась избавиться от недобрых предчувствий с воскресенья, когда Йейл вернулся домой после ночи, проведенной в вестчестерском доме Лекси Синклер.
Джастин хотелось верить, что у них платонические отношения.
Он очень старался ублажить ее в воскресенье: занимался с ней любовью в ванной, потом еще раз ночью на огромной кровати.
Джастин почти поверила, что Йейл стал прежним… тем, в кого она влюбилась задолго до убийства его брата и до того, как ее отец занялся галерейным бизнесом.
Но вчера она почувствовала в Йейле явно что-то новое. Хотя и не могла сказать, что именно.
Ей казалось, что все мечты о сказочной свадьбе, которым она предавалась с прошлого Рождества, когда они обручились, рушатся.
«Это глупо, – сказала себе Джастин. – Он не бросит меня, тем более после покупки платья. Ведь я уже заказала приглашения и позвонила поставщику провизии…»
Будто это могло остановить Йейла Брадигана!
Нет, он вынужден жениться, потому что от этого зависит его жизнь.
Тогда почему она так встревожена?
– Хотите взглянуть на нашу коллекцию платьев? – спросила Дидра.
Джастин кивнула, разглядывая висевшие у стены шелка и кружева.
– Позвольте напомнить вам, что все это оригиналы Мими Милано, существующие в единственном экземпляре. Вы уже знаете, что именно хотите?
– Да, – твердо ответила Джастин, отбрасывая сомнения. – Я хочу иметь нечто эффектное и экстравагантное… в чем буду выглядеть как принцесса, выходящая замуж за человека своей мечты.
«Он женится на мне, – мрачно подумала Джастин. – У него нет иного выбора».
Йейл увидел Мередит за маленьким столиком в глубине бара, прежде чем она заметила его.
«Сегодня она брюнетка», – ядовито подумал он. На ней был короткий завитой парик, нелепые серьги и огромные очки в роговой оправе. Йейл знал, что у Мередит стопроцентное зрение, так что очки она нацепила для маскировки.
Спросив себя, почему Мередит не смущаясь появляется в городе в самых безумных обличиях, он направился к ее столику.
– Ты опоздал, – заметила Мередит. – Я пью второй мартини.
– Странно, что мне вообще удалось встретиться с тобой, – отозвался он. – Я только что получил несколько новых полотен, и у меня много работы.
Когда он заказал холодный чай, Мередит удивленно подняла брови.
– Почему ты не берешь спиртное?
– Я же сказал – у меня много работы.
– Давай отпразднуем. Расселл уехал по делам…
– И?..
– О Господи, Йейл, неужели не ясно?
Мередит раздражала его, и ему совсем не хотелось провести с ней ночь.
Однако было что-то трогательное в том, как она сидела здесь, слегка охмелевшая, в парике, возвращавшем ее в семидесятые годы. Недавно Йейл спросил ее об этих ухищрениях, и она ответила, что маскировка помогает ей чувствовать себя привлекательной и желанной. Это так характерно для Мередит.
«Во всем этом ты привлекаешь к нам больше внимания», – заметил он.
Йейл осмотрелся, проверяя, не смотрят ли на них. Молодые люди после рабочего дня с аппетитом уплетали у бара крылышки цыпленка. Пара за ближайшим столиком заметно нервничала: при первом свидании трудно поддерживать беседу.
– Готова уточнить. – Мередит выводил из себя его блуждающий взгляд. – Сегодня ты можешь провести ночь у меня и уделить страстное внимание каждому дюйму моего тела.
Глаза Мередит сузились.
– Не играй со мной, Йейл.
– Прости, но ты так облегчаешь мне все…
Они молча смотрели друг на друга.
Она была мрачна и задумчива.
Йейл с облегчением увидел, что к ним приближается официант с холодным чаем. Как только тот ушел, Йейл снова взглянул на Мередит.
– Иногда мне кажется, – заметила она, – что ты недооцениваешь меня, Йейл.
– Почему?
– В последнее время ты относишься ко мне весьма небрежно, словно забыл, что я могу тебя уничтожить, – бесстрастно сказала она.
По его спине пробежали мурашки.
– И как бы ты это сделала?
– Я знаю твою тайну.
Он отхлебнул чай.
– Мередит, не угрожаешь ли ты мне тем, что скажешь Джастин или Франко…
– О чем? – Она с деланным недоумением пожала плечами.
– О нас, – выдохнул Йейл. – Уверен, ты не настолько безрассудна… и глупа.
Она откинула голову назад и засмеялась.
– О, как ты наивен, дорогой! – Мередит покачала головой. – Не этутайну. Неужели ты полагаешь, что я стану рисковать жизнью?