Ей безумно хотелось верить в это. Всю ночь Джастин убеждала себя поверить человеку, который должен стать ее мужем.
Если, по его словам, ничего не произошло, решила она, значит, так оно и есть. Надо забыть их ссору, ибо другого не дано.
Джастин любила и уважала своего отца, всегда готового защитить ее, но вместе с тем боялась, зная, что ради дочери он пойдет на все.
Услышав, что она подозревает Йейла в измене, Франко убил бы его.
И Джастин, и Йейл знали это.
Но, что бы ни сделал Йейл, она любит его и не может потерять. Поэтому придется поверить ему.
Джастин снова постучала. Уж не спит ли он? Ведь нет еще и семи. Проведя бессонную ночь, она оделась и села в такси, едва рассвело.
Джастин задумчиво посмотрела на ключ. Если Йейл дома, дверь закрыта на цепочку.
«Конечно, он дома. Где еще ему быть в такое время?»
Поколебавшись, она вставила ключ в замок и толкнула дверь. Та сразу открылась. Значит, Йейла нет.
«Может, он просто вышел за газетой? – размышляла Джастин. – Нет, на коврике лежала «Таймс». Вероятно, Йейл в кафе».
Быстро поднявшись в спальню, она поняла, что он не ложился в постель.
Но Джастин не хотелось думать, что Йейл отравился к ней, а сейчас спит в ее объятиях или даже…
«Он просто вышел в кафе», – сказала себе Джастин, предпочитая не вспоминать про газету.
Она спустилась по лестнице, села на диван и стала ждать.
Руки Лекси дрожали, когда она надевала голубой целлофан на белую плетеную корзинку и закрепляла бант.
– Ну вот! – Лекси подняла корзинку и показала ее Эмме Розе. – Что скажешь, дорогая?
Девочка улыбнулась и протянула к ней ручки.
– Подожди, Эм. Мама занята.
Лекси возилась с корзинками все утро, заполняя их изделиями, купленными на прошлой неделе в «Калдорсе». Завтра предстояло отвезти готовые образцы в магазины подарков при местных больницах. Лекси уже приготовила три корзинки – две для выздоравливающих и одну для новорожденного мальчика.
Она надеялась, что работа отвлечет ее от мыслей о Йейле, но пока руки были заняты, ее преследовали ужасные догадки.
Лекси не раз хотелось позвонить ему и сообщить о том, что она вчера узнала, но вступать в общение с ним было опасно. Лекси протянула руку к следующей корзинке, но тут постучали в переднюю дверь. Вздрогнув, она испуганно подумала, не Йейл ли это. Можно не открывать, но на подъездной дороге стоит ее машина, и Йейл поймет, что она дома. Ничего, она спрячется.
– Пойдем, Эм, – шепнула Лекси и взяла девочку на руки. Пригнувшись, она поспешила на кухню и в панике огляделась. Если Йейл подошел к задней двери, он увидит ее через окно. Где же спрятаться? Она услышала шаги – кто-то обходил дом с торца. В ушах Лекси громко стучала кровь, девочка заплакала.
– Тсс, Эм! – Лекси нырнула за холодильник. – Не шуми, дорогая.
«О Господи! Что, если он вломится сюда? Что, если он…»
– Лекси?
– Отец! – вскрикнула она с облегчением и поспешила к двери.
– Где ты была? – спросил Скотт. – Я забеспокоился.
– Я… я была занята с ребенком и не успела тебе открыть.
– Весь дом закупорен, как подводная лодка, а на улице двадцать семь градусов! Почему ты не распахнешь окна? На них ведь сетка, верно?
– Я забыла об этом…
– Здравствуй, Эмма Роза. – Он протянул руки к внучке. – Иди к дедушке.
Лекси отдала отцу девочку и отошла к, мойке.
– Что случилось, папа?
– Я просто заехал проверить, все ли у тебя порядке. Мама пыталась дозвониться к тебе со вчерашнего вечера. Ты оставила у нас сумку с пеленками.
– О, я… – Лекси забыла об этом.
Скотт прошел в столовую.
– Почему трубка не на месте, Лекси?
– Я… не хотела отвлекаться от работы.
Он настороженно посмотрел на нее:
– Что-то случилось, да?
– Нет, папа, все в порядке.
– Вчера вечером я заметил, что ты взволнована. Что произошло в городе?
– Ничего.
– Это связано с Йейлом Брадиганом?
Она изумленно посмотрела на него.
– Почему ты так думаешь?
– Я подозревал это и, кажется, оказался прав. Держись от него подальше, Лекси. Он мне никогда не нравился. Ему ни в чем нельзя доверять.
Ее удивила резкость тона отца, всегда приветливого, доброжелательного, расположенного почти ко всем. Однако Лекси знала, что Скотт хорошо разбирается в людях. Если кто-то вызывал у него неприязнь, это имело основания. Прежде отец не высказывал мнения о Йейле, поэтому его слова испугали Лекси.
Вдруг Йейл действительно имеет отношение к смерти Эммета? Способен ли он на… убийство?
«Нет, Йейл не мог убить брата, да и никого другого. Тогда почему я боюсь его? Нет, не его, а того, что он скрывает».
– Лекси?
– Не беспокойся насчет Йейла, папа. Он не имеет отношения к моей жизни.
– Это хорошо.
– Как мама?
Лицо Скотта омрачилось.
– Неважно. У нее сильные боли.
Сердце Лекси сжалось от сострадания к матери:
– Неужели ей нельзя помочь? Дать обезболивающее?
– Завтра она идет к врачу. Посмотрим.
– Все будет хорошо, папа, – сказала Лекси, и Скотт кивнул. Но оба знали, что лгут.
Лекси подумала, сколько еще протянет Кэтлин. При мысли о неизбежной смерти матери ее охватило отчаяние.
Скотт рассеянно гладил Эмму Розу по голове, конечно, размышляя о том же.
Лекси не представляла себе большего несчастья, чем утрата близкого человека.
«Когда же становится легче и появляются силы жить?»
Лекси снова вспомнила Йейла. «Нет, он не лекарство от тоски по Эммету». Да, вероятно, ее тянуло не к Йейлу, а просто она хотела заполнить оставшуюся после Эммета пустоту.
Отец тяжело вздохнул, и Лекси поняла, он знает, что его ждет.
Лекси хотелось утешить его, но как сказать ему, что со временем боль утихнет, если с ней самой этого не произошло?
«О, Эммет, – с тоской подумала она, – чего бы я не отдала, чтобы вернуть тебя…»
Увы, это непоправимо. Придется жить дальше без него.
И без Йейла.
Во вторник, в начале четвертого, Мередит прибыла на такси в галерею.
Погода сегодня не располагала к пешей прогулке от Бродвея, которую она обычно совершала. От необычайной для этого времени года жары небо подернулось пеленой и казалось зловещим.
«Будет гроза», – подумала Мередит, направляясь к двери. Согласно утреннему выпуску «Таймс», ураган Хельга, свирепствовавший во время уик-энда на Флоридском полуострове, приближался к Восточному побережью.
Она потянула ручку, но дверь была заперта. Странно. Нахмурившись, Мередит заглянула в окно, но никого не увидела.
Где же Йейл?
Обычно по будням галерея была открыта в это время.
Недоумевающая Мередит вспомнила вчерашний день, когда покинула Йейла после их разговора в «Хулихане». Йейл притих, едва она упомянула его брата и даже не усомнился в том, что у нее есть доказательства его причастности к смерти Эммета.
Тогда Мередит рассмеялась бы ему в лицо.
Неужели Йейл полагал, что она не записала ту мартовскую беседу, когда исподволь убеждала его в необходимости избавиться от Эммета? Нет, Мередит не хотела использовать ни эту запись, ни информацию о том, что полотно Девина Трембли оказалось подделкой.
Зачем ей губить Йейла Брадигана?
Ведь больше всего Мередит боялась потерять его. Она пошла бы на все, чтобы удержать Йейла, даже на шантаж.
Мередит мечтала отправиться с ним в Европу или на острова, куда угодно, и начать новую жизнь там, где никто его не найдет? Но если он не согласится уехать с ней…
Вздохнув, она огляделась. Улица была безлюдной, район казался вымершим. Чтобы поймать такси, придется вернуться на Бродвей.
Ужасно, что дошло до этого, подумала Мередит. Она никогда не желала Эммету зла – так же, как и сейчас Йейлу.