Лицо экономки просияло.
– Конечно, радость моя, но не больше получаса. Димитр звонил, сказал, что немного задержится. Ну, как работалось сегодня?
– Прекрасно, если бы не… – Линн вовремя спохватилась и ограничилась кратким: – Чудесно!
Потом взяла банан и стала уплетать его.
– Ты негодница! – с притворным недовольством воскликнула Элени. – Я столько наготовила – и запеченное мясо, и овощи, и десерт, а ты хватаешь банан! На десерт, между прочим, шарлотка.
– Я же просто умираю с голода! – Девушка с виноватым видом вздохнула. – Поесть по-настоящему не хватило времени.
– Иди-иди, плавай, – подтолкнула ее Элени. – Я тебя позову через полчаса.
Вода прекрасно освежала. Линн пробыла бы в бассейне гораздо дольше, если бы не необходимость мыть голову, причесываться, подбирать наряд к вечеру.
Из ванной она выскочила в одном белье… и сразу наткнулась на мужа.
– С водными процедурами покончено?
Линн спешно сделала еще два шага и скрылась за дверцей стенного шкафа, где принялась лихорадочно натягивать на себя первую попавшуюся вещь.
– Элени говорит, что ужин будет через пять минут, – продолжал Димитр.
– Пойду помогу ей, – торопливо застегивая платье, пробормотала Линн. Хороший повод попался, радовалась она, выходя из комнаты.
За столом Линн держалась подчеркнуто вежливо, настолько, что это граничило со скованностью и, разумеется, привлекло внимание Димитра.
– Если тебя что-то тревожит, почему бы не поделиться со мной?
Линн вынуждена была оторваться от дивного десерта, очередного шедевра Элени.
– Почему ты решил так?
Его губы чуть изогнулись.
– У нас игра, кто быстрее догадается?
Линн начала сердиться.
– Вот уж не думала, что у нас какая-то игра, – сказала она, проклиная свое неумение скрывать чувства. – Впрочем, ты в любом случае не воспримешь это всерьез. – Димитр прищурился, отчего взгляд его стал еще пронзительнее.
– Неужели ты полагаешь, что твои тревоги могут лишь позабавить меня?
Мне никогда не выиграть у него, безнадежно подумала Линн, он слишком проницателен. От него ничего нельзя скрыть.
– Ничего существенного. Справлюсь сама, – молвила она, неопределенно пожав плечами.
– Позволь усомниться в этом, – протянул он. – Ты красивая молодая женщина и при этом открытый, доверчивый человек. Возможно, кому-то захочется обидеть тебя. В этом случае дело придется иметь со мной.
Придется внести в этот диалог легкомысленные нотки, иначе я пропала, поняла Линн и с улыбкой спросила:
– Мне составлять список обидчиков?
– Я говорю совершенно серьезно.
Интересно увидеть его реакцию, когда он услышит, что причина всему – Шанна, его бывшая любовница, размышляла Линн, но решила пока не признаваться.
– Если ты поел, я начинаю убирать со стола, – объявила она.
– Оставь, у нас мало времени, – скомандовал Димитр. – Одевайся.
Линн поднялась в спальню, наложила макияж, сделала изысканную высокую прическу. В качестве вечернего туалета она выбрала классического покроя красное платье, которое эффектно подчеркивало свежесть кожи и наглядно представляло изящество ее фигуры. Сунув ноги в туфельки и схватив сумочку, Линн побежала в холл… и ахнула. Перед ней стоял Димитр. Настоящий красавец в черном вечернем костюме, с черной бабочкой.
Костакидас был не просто привлекателен. У него был свой стиль – истинно мужской силы и достоинства. Женщины улавливали это мгновенно и были готовы на все, лишь бы привлечь его внимание, ублажить свои женские амбиции.
При виде мужа Линн почувствовала знакомую уже предательскую слабость в теле. Чтобы избавиться от чувственного наваждения, она с независимым видом прошествовала к машине.
Янис Костакидас был таким же неотразимым даже в немолодом возрасте, вспоминала она, наблюдая, как Димитр садится в машину. Но для Яниса существовала только Пейж. Счастливая! Она пока может только мечтать о такой любви. Да, незавидное начало для вечера. Пожалуй, придется сосредоточиться на музыке.
Помимо всего оперный театр славился своим архитектурным оформлением, интерьером, выдержанным в европейских традициях восемнадцатого века. И на этой сцене – «Богема»! Линн окунулась в музыкальную стихию.
– Нравится? – поинтересовался Димитр, когда после первого акта в зале вспыхнули огни.
Она ослепительно улыбнулась.
– Такие голоса сегодня! А музыка! Я в восторге.
Глаза девушки светились от искреннего удовольствия. И вдруг расширились в изумлении, когда он взял ее руку и нежно поцеловал тонкие пальцы. В этом жесте было что-то чувственное и значительное. А когда Линн взглянула в его темные глаза, то задрожала, прочитав там истинную страсть. Ничего не понимаю, мелькнуло у нее.
– Может быть, возьмем прохладительные напитки?
– Да, пожалуй, – согласилась она. После ужина она не успела выпить кофе и теперь мучилась от жажды.
От жажды, похоже, в тот вечер страдали все, ибо бар был полон. Им пришлось пробираться сквозь густую толпу.
– Димитр! Я безумно рада видеть тебя!
Резкий голос, разумеется, женский, заставил их остановиться. Линн увидела вездесущую Крисси Ван Хамм, признанную светскую львицу, завсегдатая всех благотворительных мероприятий и старую знакомую Пейж.
– Линн, дитя мое, позволь выразить тебе соболезнование, – ворковала Крисси. Димитр отошел к стойке, чтобы взять напитки. – Пейж была нашим сокровищем. Такой энтузиазм, такая искренность! – Крисси схватила Линн за руку. – Я в восторге от вашей свадьбы. Это просто великолепный брак.
Слишком общительная, слишком экспансивная, Крисси всегда была добродушной и открытой. Денег у нее после смерти мужа осталось более чем достаточно. Она даже не знала, что делать с ними, стеснялась своего богатства и щедро жертвовала всевозможным благотворительным организациям, отдавая дань памяти мужа.
– Спасибо, Крисси. Как ваши дела? – поинтересовалась Линн.
– Занята с утра до ночи, дитя мое, однако мне это нравится. Но ты выглядишь просто сногсшибательно! – вдруг воскликнула вдова Ван Хамм. – Да, любовь – это волшебство. Готова поклясться, что скоро в вашем доме начнут бегать очаровательные малыши. – Она заулыбалась еще шире. – Пейж обожала детей. Кстати, скоро рождественские балы. Я пришлю приглашения. А сейчас извини меня, деточка…
Линн что-то ответила, а мысли ее были заняты неожиданными словами Крисе.
Дети? Линн не заглядывала так далеко. Не решалась. Но… почему? И вдруг поняла, что, если у нее будет ребенок от Костакидаса, особенно наследник, он уже никогда не отпустит ее. Значит, она навеки останется в ловушке брака без любви, козыри всегда будут в руках Димитра, а ей достанется декоративная роль. Неужели она лишь пешка в игре династий, которую последовательно ведет муж? Неужели ради будущего наследника он вовлек ее в этот фарс – помолвка, бракосочетание… Теперь – первенец?
– Вот твой бокал.
Низкий голос Димитра вывел ее из раздумий.
– У нас осталось всего несколько минут. Антракт заканчивается, – продолжал он, то и дело раскланиваясь со знакомыми.
Холодная минеральная вода взбодрила Линн. К счастью, почти сразу прозвучал звонок, и на разговоры времени не оставалось.
Как ни странно, во втором акте Линн больше следила за любовной интригой, нежели за музыкой. Надо же, собственные проблемы нигде не дают покоя, досадовала она.
В следующем антракте в фойе было меньше народу, и Линн с радостью заметила в толпе немолодую пару. Их дочь была давней подругой Линн, и она живо расспрашивала об ее успехах в Европе. Настроение стало лучше, но именно в этот момент около Димитра возникла Шанна Делаэнти. Линн горько подумала, что, пожалуй, скоро сможет с успехом играть на сцене, так много ей теперь надо притворяться. Приветствие брюнетки было самым теплым. Линн знала, что одно определение подходит Шанне стопроцентно – роскошная женщина. С ног до головы она была воплощением женских прелестей. Все в ней было рассчитано и продумано: коллекционное платье, ручной работы туфельки, прическа, аксессуары, жесты, взгляд… Димитр и Шанна смотрелись прекрасной парой, даже ростом она была под стать ему.