В этот раз сознание осталось при мне. Сижу в объятиях «Рембо» и ломаю свою крохотную головку: как она нашла меня? Что ей опять нужно? Наверняка рыжая может снять наложенное ею же «проклятие»? Вдруг она хотела всё исправить? Тут я пригорюнилась. Хотя… Зачем ей это? С другой стороны, логики в её действиях изначально нет. Ведь и смысла накладывать «проклятие» не было.
Захочет ли она сама по себе, без просьб, уговоров, угроз или подкупов это сделать? Или заберёт и будет играть в кошки-мышки, наслаждаясь своим всесилием? Или ещё что похуже сотворит? Что можно ей противопоставить в моём положении? Да ничего! И так грустно вдруг стало… А потом, видимо сказалось долгое время без сна, и я начала клевать носиком.
Заметив, что я засыпаю, «Рембо» соорудил этакое гнездо из одеяла, и осторожно уложив меня в образовавшуюся выемку, сел рядом и неожиданно заговорил:
– Моя крошка, – ласково произнёс он. – Одна ты у меня в этом мире… – вздохнул он с акцентом на слове «этом», но после галлюцинаций возле озера и обретения крохотной мохнатой тушки я вдруг поняла: он не так прост, и последняя фраза вряд ли иносказательная.
Он не из нашего мира. И, казалось бы, бред, а вот нет же, уверенность в этом растёт с каждой секундой. Хотя и повода к тому нет. Но в моей ситуации начинаешь верить во что угодно, особенно проснувшейся интуиции.
Ведь если он не отсюда, а оттуда… То… То… А вдруг, существуют и другие ведьмы? Более добрые и дружелюбные, нежели та «огнегривая». Надо лишь дать ему понять, что я не совсем то, чем кажусь на первый взгляд, и возможно он сумеет-таки найти кого-нибудь, способного вернуть мой родной облик?
– Мне пришлось бежать… – разглагольствовал тем временем Антон, уверенный в том, что я сплю и вообще ничего не понимаю. – Позорно. Но я был ранен и ослаблен, у меня не было выбора. Пусть здесь я ничто… Лишённый сил, безвестный… Но я восстановлюсь. Обязательно. А когда вернусь… Они ещё пожалеют о том, что родились!
В его словах сквозили боль, грусть, в какой-то момент послышался гнев, а последнее обещание явно не было голословным, и я поняла, что не хотела бы оказаться в числе врагов моего таинственного героя. Немного помолчав, он продолжил:
– Я был одинок, путешествуя по этому чуждому мне миру. Но я учился. Учился жить здесь и однажды понял, что надо осесть и не привлекать внимания. Мне нужно время. Если они найдут меня раньше, чем я смогу восполнить силы… Я погибну, – и такая обречённость звучит в его голосе. Вздох. – Окончательно. Навсегда.
Какое-то время в комнате царила тишина. Шокировано анализируя услышанное, ощущаю, что всё же начинаю проваливаться в дрёму, но его голос вновь выдёргивает меня из объятий Морфея:
– И вдруг я словно услышал зов. Не в силах противостоять, пошёл навстречу… Хотя и знал, что возможно это ловушка. Это была она. Та, которую я видел во снах последние лет триста…
Сон как рукой сняло. Я резко подняла голову и, не веря, что не ослышалась, уставилась в глаза этому молодому с виду парню. Его рассредоточенный взгляд направлен куда-то в одному ему ведомую точку за окном, и на мою реакцию он не обратил ни малейшего внимания. Фух… Пронесло. Тихонько положила голову и слежу за ним из-под ресничек.
– Не думал, что она существует… – на его губах проскользнула печальная улыбка. – Я легализовался в этой стране. Купил квартиру в её доме. Часто, едва ли не каждый день сталкивался и как безусый юнец не решался заговорить, – вздыхает.
В этот момент я искренне завидовала той, о ком вздыхает этот… Кто его знает, кто он? Но чувства его чисты, это видно, да и человечности более чем достаточно. Одно то, что меня не бросил на растерзание Тошке, уже о многом говорит.
– А недавно откровенно столкнулся с ней и даже заговорил. Пригласил на вечеринку, – по губам скользнула невесёлая ухмылка. – Думал, теперь всё будет хорошо. Дурак… – очередной тяжёлый, полный грусти вздох. – Она оказалась такой же, как и все в этом испорченном мире.
До меня начало доходить, что та счастливица… Это же – я?! Да ладно! Красавчик с поляны возле озера с необычными глазами цвета стали как-то вмиг ушёл на второй план. В душе рождалось что-то новое, тёплое, светлое и… Непривычное. Вот только почему я такая же, как все? Что я ему сделала? Стало жутко обидно, а этот болван как назло умолк, погрузившись в собственные мысли.