«Дом – любовная пороховница, он живет любовью и надеждами; я живу ими успешнее всех прочих, потому что влюблена не так сильно. Бомарше – странный тип, он изнуряет и огорчает Полин своим легкомыслием. Буагарнье и Мизон рассуждают о чувствах до потери рассудка, упорядоченно распаляя себя, пока не впадут в блаженный беспорядок; мы с шевалье и того хуже: он влюблен как ангел, горяч как архангел и испепеляющ как серафим; я весела как зяблик, хороша как Купидон и лукава как бес. Любовь меня не дурманит сладкими напевами, как других, а всё же, как я ни сумасбродна, меня тянет её испробовать; вот дьявольский соблазн!..»
Отношения Пьера Огюстена с Полин де Бретон невероятно запутаны, и представляется вероятным, что путаницу вносит она. Креолка, появившаяся на свет под жарким солнцем блистательных южных широт, богатая наследница с имением стоимостью в два миллиона, она рано осиротела и живет в Париже с теткой Гаше, которая следит за ней как цепной пес и стережет её нравственность едва ли не суровей и пристальней настоятельницы монастыря. В свои семнадцать лет Полин де Бретон твердо знает, чего она хочет: богатого и надежного мужа. Она неглупа, у неё самостоятельный и твердый характер. Внезапно разбогатевший, идущий в гору кузен представляется ей вполне подходящим супругом, и она принимается завлекать его в свои сети, довольно прочные для любого другого, однако для Пьера Огюстена чересчур примитивные. Она ошибается, предполагая, как предполагают и многие, будто начинающий коммерсант и судья егермейстерства мечтает только о том, как бы поскорее разбогатеть и взобраться наверх. Конечно, они музицируют, так как Пьер Огюстен прекрасно владеет любым инструментом, а у неё очаровательный голос, задушевный и гибкий, Они целуются, когда остаются одни. Она роняет где попало платки, которые просит в довольно двусмысленных письмах вернуть, возвращая то, что, скорее всего, по-родственному крадет у него, чтобы поставить его в неловкое положение:
«Вот, дорогой друг мой, Ваша сорочка, которая была у меня и которую я Вам отсылаю. В пакете также мой носовой платок, прошу Вас им воспользоваться, а мне отослать тот, что я забыла у Вас вчера. Вы не можете сомневаться, что меня весьма огорчило бы, попадись он на глаза Вашим сестрам… Нежный и жестокий друг, когда жен ты перестанешь меня терзать и делать несчастной, как теперь! В какой обиде на тебя моя душа!..»
Создается впечатление, что и платок позабыт, и сорочка у неё очутилась не зря, однако все эти платки и сорочки – одна только видимость недозволенной близости. Женщина не называет мужчину жестоким, если только вчера была с ним близка, и если она страшится, что его сестры увидят злополучный платок, то чего ради посылает другой? Разве сестры другого платка не увидят?
В действительности Полин де Бретон слишком практична, чтобы до вступления в брак ему уступить, к тому же отсутствуют признаки, чтобы он в поте лица добивался её. В своих письмах она то и дело возвращается к своим миллионам. В два миллиона оценивается поместье, расположенное на Сан-Доминго, ещё не восставшей тогда французской колонии. Сама она поместья своего не видала. Никто толком поместьем не занимается. До неё доходят туманные слухи, что поместье очень расстроено, как будто даже заложено. Она обращается к кузену и другу за помощью, точно соблазняя его сказочными богатствами южных морей. Пьер Огюстен со всеми до крайности добр. Отчего же не помочь милой кузине, по внешности деликатной и нежной, походившей всё ещё на ребенка? Ощутив свою силу, осмыслив цель своей жизни, подсказанную Пари дю Верне, он уже не стесняется беспокоить министров своими делами. Получив же протекцию от министра, он за помощью обращается к губернатору Сан-Доминго, затем пересылает собственные деньги на остров, чтобы привести в должный порядок запущенные плантации, наконец туда же отправляет дальнего родственника Пишона, кузена своей матери, которому поручает защищать имущественные интересы Полин де Бретон.
Всё это он делает для неё бескорыстно. Ничего другого он не может ей предложить, кроме шуток и разного рода забав, может быть, потому, что со свойственной ему проницательностью не может не разгадать, что эта девушка нисколько не понимает его и видит в его скромной персоне лишь благопристойного мужа, заботясь при этом лишь о себе. Видимо, по этой причине одно из своих писем он адресует насмешливо «мадемуазель, мадам или мсье де ла Крысье, проживающим в Суме, что на улице и реке при заставе невинных». В другом письме он подшучивает над чем-то, нам не понятном, однако и это послание свидетельствует в пользу полной невинности их отношений: