— Понятно, хоть какое-то дело будет.
— А что, соскучился по работе?
— В той жизни у меня ее не было, а тут появились сразу две специальности. Да и последние полтора месяца прошли в напряженной работе, а сейчас такое затишье, вот и непривычно уже стало.
— Понятно. — Техники зашевелились.
— Господин капитан, у нас все готово, сняли полностью копию всей информации.
— Молодцы, давайте мне накопитель и свободны.
— Слушаюсь, господин капитан. Вот накопитель. Тут все, а мы тогда поехали, нам еще… — что еще техник договорить не успел, капитан уже замер с остекленевшими глазами. Общается, наверное, с их аналитическим отделом. Все, отмер.
— Ну вот и все, можем выдвигаться, по дороге как раз и отдадим накопитель куда надо.
— Мне собираться… да готов я уже. Вещей-то у меня нет.
— Тогда пойдем, Дим. — Мы втроем, капитан, Ласс и я, вышли из помещения, дверь закрылась, и мы сели на маленькую пассажирскую платформу, она напоминала земную машинку, которые разъезжали по полям для гольфа. Только она была без колес и руля. Управлялась она нейросетью. Передвигалась эта малютка довольно быстро. Километров до двухсот в час. Это по пустым тоннелям, а когда выезжала в людные коридоры, то скорость сразу снижалась до скорости от пяти до двадцати пяти километров в час. По пути следования мы заехали в один из отделов и отдали накопитель, который капитан все это время держал в руках. Затем мы въехали в безлюдный тоннель и за пятнадцать минут добрались до медсектора. Ну и расстояния у них на станции. Снаружи она такой большой мне не казалась. Мы зашли в распахнувшиеся для нас двери и проследовали по широкому коридору упершись в еще одни двери. Тут капитан замер и секунд через тридцать, двери открылись, и мы попали в стерильные помещения. Молоденькая медсестра или медтехник встретила нас за этими дверями и провела в кабинет профессора. Когда мы вошли внутрь, двери за нами закрылись и сидевший за большим столом профессор пригласил нас садиться в глубокие кресла.
— Чем заслужил внимание службы безопасности Империи? — Задиристо спросил он у капитана.
— Профессор, нам нужна ваша помощь в обследовании этого молодого человека. У него травма, как раз по вашему профилю. На его родной планете он получил пулевое ранение в голову. Остался жив, но после операции пролежал в коме два года. Все-таки очнулся, но у него половина мозга, отказывается мыслить, по его словам. Я как вы понимаете далек от медицины, вот и хотел бы услышать мнение такого высоко рангового специалиста, каким являетесь вы, профессор. — Профессор, сидя в начале беседы с кислым выражением на лице, по мере того, как говорил капитан, просто преобразился и подобрался, как будто сейчас он кинется на свою жертву и сожрет ее живьем. С блеском в глазах, он периодически поглядывал на меня, и ждал, когда капитан закончит свою речь и он сможет приступить к немедленному обследованию.
— Да, да, капитан, я готов приступить к обследованию немедленно, я понимаю государственные интересы. — начал мямлить профессор, мыслями находясь уже в исследованиях.
— Проходите, молодой человек, мы начнем исследование прямо сейчас. — Капитан кивнул мне головой и подмигнул, а сам поднялся и пошел на выход. Я же проследовал за устремившимся в глубь медсектора профессором. Раздевайтесь, ваш скафандр сложите в этот шкаф и закройте его своим кодом нейросети. Его там никто не тронет. А сами ложитесь в эту диагностическую капсулу. — Выполнив все требующиеся от меня действия, увидел, как закрывается крышка и… вырубился, конечно.
— Как ваше самочувствие, э-ээ, Дим?
— Нормальное, профессор. А что вы можете сказать по поводу моего мозга? Жить буду и вообще мне можно помочь?
— Что я могу сказать, у вас просто феноменальный случай. Наука с таким даже не сталкивалась, мне необходимо сделать серию углубленных исследований. У вас действительно в мыслительном процессе участвует лишь одна, левая половина мозга. Но что-то все же правая часть тоже делает. Это и необходимо выяснить. Тогда, поняв проблему и ее истоки, возможно я смогу вам помочь? Как вы смотрите на то, чтобы я провел все эти исследования, начиная прямо сейчас?
— Профессор, скажите, а я выживу и не стану идиотом после этих исследований?
— Что вы, молодой человек, вы меня обижаете. Конечно вам не будет нанесено никакого вреда. Мое вам слово. — Ну да, ну да, конечно, так я тебе и поверил. В погоне за знаниями даже если меня отсюда вывезут вперед ногами, некому уже будет вспоминать о его «СЛОВЕ». А выход у меня есть. Все-таки если у него получится, то меня ждут отличные перспективы, а если нет, то мне будет уже все равно, или я останусь таким, какой я есть на этот момент. Я набрался наглости и задал шкурный вопрос.
— Профессор, я конечно понимаю, что возможно вы поможете мне, а возможно и нет. Вот только я все же рискую своей жизнью, а вы на таком редком медицинском случае станете подобным богу! Что принесет вам еще большую славу.
— И?
— Я все же хотел бы получить соответствующую компенсацию за эти исследования. Вы получите славу, а я кредиты?
— Ну вы и наглец, Дим. Как вам только пришла такая мысль в голову?
— Дело в том, профессор, что я чудом вырвался из рабства, у меня почти нет средств к существованию. Поэтому мне нужен старт.
— Хм, у меня конечно есть грант на такие исследования. Профессор уже летел в своих мыслях по исследованиям, предвидя исключительные результаты и славу.
— Наконец-то эти олухи на столичной планете поймут какого светилу медицины они сослали на эту чертову станцию, если мне удастся разгадать и победить эту странную аномалию в голове этого странного парня, то… — из его далеко идущий мыслей его вырвал голос молодого наглеца.
— Что вы скажете на сумму компенсации в размере полутора миллионов кредитов.
— Сколько? — Вытаращил на меня удивленные и растерянные глаза профессор. — Да вы в своем уме?
— Конечно нет, профессор, у меня же половина мозга не работает. Вы, наверное, забыли?
— Хм, ну ты и наглец, а! Каков? — Хотя что такое деньги, если у него все получится, то ему выделят в десятки раз больше чем какие-то несколько миллионов. — размышлял он.
— Я согласен, — выдал очнувшийся профессор, но полтора миллиона это…
— Вы уже согласились, профессор, я ведь вел беседу под протокол, для меня это очень важно, на кону стоит моя жизнь!
— Я же говорю, наглец, да еще какой. Ладно, договорились под протокол.
— Вы можете перевести деньги сразу на мой банковский чип, и я весь ваш, готов лезть в капсулу. — Профессор облизнул пересохшие губы и произнес.
— Давай свой чип, вымогатель. — Я вынул чип, на котором почти ничего не осталось после перевода суммы в тысячу кредитов за ГлобалСеть, и передал его профессору. Он вставил его себе в считыватель и через двадцать секунд вынул его оттуда и передал мне. Теперь я вставил его в свой считыватель и сразу перед глазами у меня высветилась сумма в полтора миллиона семьсот шестнадцать кредитов, мелочь — это то, что на нем оставалось.
— Все, мы можем заняться делом? — Прервал мое занятие профессор.
— Конечно, профессор, я к вашим услугам… Сняв с руки считыватель я положил его в шкаф и закрыл его своим кодом, после чего залез в капсулу, и крышка закрылась.
Когда я очнулся, и крышка капсулы поднялась я посмотрел на время, но меня поразила дата. Я пролежал в капсуле целый месяц. Непостижимо. А как же я не умер? Или меня кормили искусственно?
Ладно, неважно, важно, как раз то, что я очнулся живой.
— Сеть, мое состояние?
— Организм полностью излечен от всех болезней, и приведен в соответствие со стандартами, за исключением состояния мозга, пока все осталось в том же состоянии, как и до исследований.
— Так операций так и не было проведено?
— Нет, закончены только исследования.
— Понятно. Ну что же, надеюсь, что профессор не подведет. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы я выжил, иначе он не получит славы, а его эксперимент и исследования пропадут даром. — В помещение вошла медсестра, или дежурный врач. Она выдала мне больничный халат и перевела меня в соседнее помещение, где была подготовлена койка и она оставила меня там до утра. Я сразу уснул, потому, что чувствовал сильную слабость.
Утром та же сестра принесла мне усиленный рацион питания, который я умял в два счета. А через десяток минут в палату влетел профессор.