— Барон… Что привело вас ко мне? — вежливо и холодно спросила она.
После того, как Стасия официально отказалась выйти за него, они не виделись.
— Я не задержу вас надолго. У вас недавно был день рождения, прошу меня извинить, что поздно вспомнил об этом… — сбивчиво заговорил он и достал свой подарок.
Стасия нерешительно протянула руку. Открыв коробочку, она долго рассматривала цветок, потом подняла полные слез глаза и спросила.
— Ты куда-то уезжаешь? Что происходит?
— Ничего не происходит, я поздно вспомнил, извини…
Женщина опустилась в кресло и закрыла глаза, пытаясь спрятать слезы.
— Мой день рождения летом, — наконец сказала она. — И ты это хорошо знаешь. Ивон, объясни, что происходит? Почему нужно было, чтобы я отказала тебе? Теперь ты приезжаешь и говоришь, что ненадолго. Вручаешь это… Я не понимаю…
Женщина подняла взгляд и посмотрела в его глаза, надеясь получить ответ.
— Извините, баронесса, я больше не побеспокою вас.
Ивон почти бежал по знакомым коридорам. Плохая была идея являться в замок Блай. Всю дорогу домой он безжалостно гнал лошадь, да так, что в ворота замка въезжал на уставшем, взмыленном животным. Оставив коня и не слушая ворчания старого Ядкара, он поднялся в свою комнату, захватив по пути бутылку вина.
Спустя несколько дней во дворе замка он натолкнулся на Пако. Мальчишка больше не был тощим, но и довольным не выглядел. Барон мысленно упрекнул себя, что приводил в порядок свои дела и бумаги, а о рабе даже не вспомнил. Вернувшись к себе, разыскал среди бумаг гербовый бланк, свидетельствующий, что мальчишка является его рабом. Осталось сделать запись о том, что он дарует ему свободу и распорядиться снять ошейник.
Так, в житейских делах и заботах незаметно закончился месяц официального траура у Остергама. Буквально на следующий день прилетел вестник с требованием явиться к герцогу вместе с сестрой. Ну что же, другого Ивон не ожидал. С управляющим все было обговорено, распоряжения он давно сделал. Барон неспешно вышел из замка. Возле казармы одни дружинники упражнялись между собой, другие просто валяли дурака, развалившись на весеннем солнышке. Начальник стражи, Саул, не мешкая подошел к барону.
— Я просил подобрать мне троих дружинников. Возможно, поездка будет долгой.
— Из бессемейных семеро, ваша светлость. Двое из них совсем зеленые мальчишки, остальных вы знаете еще с прошлого года, — принялся обстоятельно рассказывать старший. Ивон не раз удивлялся его многословию в обычной жизни и взаимопониманию между ним и остальными дружинниками без слов, одними знаками и взглядами, в походах.
— Мне нужны трое из них, по твоему усмотрению.
— Тогда Андо, Торух и Ниат.
Барон кивну, соглашаясь с выбором.
— Завтра утром они должны быть готовы сопровождать меня в Фагос. В остальном — как обычно, следи за порядком. Возможно, приедет графиня Избора Брайт.
Саул пристально посмотрел в глаза Ивону.
— Что-то вы собираетесь так, будто не рассчитываете вернуться обратно…
— Ты ошибаешься, — улыбнулся барон. — Мне еще сестру замуж выдавать!
— Мальчик мой, — перебил его старый солдат. — Я учил тебя правильно держать меч, отбивать удары и обманывать противника. Меня ты ни разу не смог обмануть, не обманешь и сейчас.
Ивон поднял руку, прекращая разговор.
— Все будет хорошо, я вернусь. Передай своим людям, чтобы завтра были готовы.
В личных покоях старый Улран, ворча, собирал ему вещи.
— Вот так на лошади и поедете? Даже карету не возьмете? Вещи просто к седлу привяжете? Не гоже так-то, помнется все, или, не приведи Светлые, испачкается. Где вы в Фагосе будет прачку да белошвейку искать?
Аккуратно укладывая его вещи в объемные сумки, Улран неустанно бубнил.
— Вот как хотите, а я поеду с вами. Вот кто там о вас позаботится кроме меня?
Ивон закатил глаза и терпеливо ответил:
— Мы с тобой не первый раз говорим. Я поеду сам. А ты останешься дома.
В тепле, чуть не добавил он, но вовремя прикусил язык, только старик и сам все понял. Губы его затряслись от обиды.
— Со счетов меня списываешь, думаешь не гожусь больше ни на что?
Он отодвинул сумку и вышел прочь. Ивон вздохнул. Нехорошо получилось, не собирался он спорить с дядькой, который, по сути, вырастил его. Нужно будет обязательно помириться с ним. Однако ни в течении дня, ни вечером он Улрана так нигде и не нашел. Даже рано утром его комната пустовала. Он дал распоряжение управляющему разыскать дядьку и позаботиться о нем.
Весна давно вступила в свои права. Дороги просохли, деревья украшала густая листва, было уже тепло, но не жарко. Четыре лошади с четырьмя всадниками неспешно шли по дороге, путники изредка переговариваясь между собой. Так же спокойно и без происшествий они к вечеру добрались до постоялого двора. Какого же было изумление и даже злость Ивона, когда на этом дворе они встретили довольного Улрана, добравшегося сюда немного раньше их.