— Бить будете? — произнес барон, чтобы разбить тягостное молчание, и горько усмехнулся.
— Если господин герцог прикажет, — ответил один из вошедших.
— Тогда в чем дело? Просто посмотреть пришли? Так я не диковина какая-то! — раздраженно заметил Ивон.
— Выходи, хозяин хочет с тобой поговорить.
— И только? — Барон не двинулся с места. — А почему же он только троих прислал? Не боится, что сбегу?
Злость с новой силой поднималась в его душе.
— Наглый, — произнес один стражник. — Люблю таких. А сейчас иди и не дергайся. Понятно?
Ивон пожал плечами и вышел из камеры.
— Ничего, что я не побрился и камзол мятый? — издевательски спросил он, но, получив ощутимый тычок под ребра, больше не проронил ни слова.
Его провели в знакомый кабинет, но на этот раз его не оставили одного, и не предложили сесть. Пришлось долго ждать, и ноги начали затекать. Наконец, дверь тихо открылась, и в проеме появился герцог. Он казался чрезвычайно довольным, не скрывая своих чувств. Остергам уселся в одно из кресел и вольготно раскинулся в нем.
— Присаживайтесь, дорогой барон, — радушно предложил он. указав на второе кресло.
Ивон криво усмехнулся.
— Не боитесь, что испачкаю после подвала?
Герцог махнул рукой.
— Право, пустяки какие. Вас это не должно беспокоить.
Ивон пожал плечами и сел, в его положении лучше было поберечь силы на будущее.
Снова открылась дверь, вошли двое слуг с подносами, уставленными исходящими ароматным паром блюдами: рыба, жаркое, изысканные сладости и вина. Они ловко расставили тарелки на столике между креслами.
— Угощайтесь, дорогой барон, в нашу прошлую встречу я был так раздосадован вашими импульсивными действиями, что напрочь забыл об элементарном гостеприимстве, — тоном радушного хозяина произнес герцог.
В животе Ивона громко забурчало, герцог улыбнулся, подал знак, и вышколенный слуга налил вина в бокалы. Другой слуга принялся накладывать барону жаркое. Взмахом руки остановив слугу, он принялся за еду, справедливо полагая, что эта доброта неспроста и ненадолго. Ивона дико бесил Остергам, внимательно следящий за ним, но он старался не подавать вида.
— А поведайте мне, дорогой барон, что стало с теми двумя рабами, что вы забрали себе после осады замка? — заговорил герцог, едва тот утолил первый голод.
— Одного отпустил, другого продал… — ответил Ивон и, принимая правила игры, откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.
— Дорого продали? — С преувеличенной заинтересованностью произнес Остергам.
— За пару медяков, бродягам, — со светской вежливостью ответил Ивон.
Герцог удивленно поднял брови.
— Ленив был без меры, да еще и бежать пытался, — пояснил барон. — Я и решил, раз уж ему не сидится на месте, так путь бродит где придется.
— Занятное решение, — Остергам улыбнулся одними губами, глаза же его оставались холодными и колючими. — А у меня есть сведения, что проданный вами раб был никто иной, как давно разыскиваемый мною молодой князь Древ.
— Правда? Не знал об этом! — нахально ответил Ивон и подлил себе вина. — Я подобрал раненого оборванца в ватных штанах и без сапог. О том, что это князь, было сложно догадаться…
— Не стоит врать, мне доподлинно известно: вы точно знали, кто это. Не догадываетесь от кого?
Не дождавшись ответа, герцог продолжил:
— А еще ваша сестра не приезжала в Город Женщин, уж в этом году точно.
— Вы пугаете меня, ваша светлость. Вы говорите мне такие вещи, о которых я даже не догадывался. Возможно, сестра решила заехать к кому-либо из соседей, и не сочла нужным известить об этом?
— Хватит лгать! — рявкнул Остергам. — Я не сумел добиться от вашего слуги, куда вы спрятали сестру, но добьюсь этого от вас!
Ивон побледнел.
— Улран. Что с ним?
Герцог досадливо махнул рукой.
— Старые верные слуги бывают неосмотрительны в своей верности. Старый дурак до последнего говорил о том, что это он переодел раненого князя в обноски, и убедил вас, что из него выйдет хороший крепкий раб.
— Что с Улраном? — снова повторил барон.