В досаде Кастор поддел бесполезное тело ногой, вернулся к контрольной панели и перещёлкнул фиолетовый тумблер - в стеклянной комнате тут же сверкнула яркая вспышка, которая, погаснув, не оставила после себя ничего, кроме прозрачных стен и жёлтых кругов на полу.
Теперь единственной надеждой Кастора была видеозапись эксперимента. В принципе, запись могла донести до зрителей суть открытия молодого учёного. Главное было заменить на ней звук - поставить что-нибудь нейтральное, сонитанское. Кастор умел работать с нужными программами, но качественная подделка требовала времени... К тому же, у совета наверняка должна была возникнуть масса вопросов, почему запись обрезана и не промаркирована временными маркерами... Кастор сильно рисковал, не только своей карьерой - жизнью! Но тем сильнее ему хотелось попробовать триумф на вкус...
***
Обработка записи отняла у Кастора несколько дней; он недосыпал, и на работе чувствовал себя совершенно разбитым, что вскорости заметили даже его коллеги. Однако чутье подсказывало ученому - его труды вознаградятся...
Так что в знаменательное утро презентации Кастор Жонс, проснувшись раньше обычного от прикосновения солнечного луча к своей щеке, не поморщился, а довольно улыбнулся. Погода на улице как раз соответствовала его приподнятому настроению: чистое серебряное небо нарядилось рядами жемчужных бус - высоких перистых облаков, мчащихся так быстро, что от долгого созерцания кружилась голова. Город, до того сонный и ленивый, как будто пробудился ото сна вместе с Кастором, и пришёл в движение, с каждой минутой всё ускоряясь.
Несмотря на раннее пробуждение, Кастор замешкался, загружая в крипер свой доклад, поэтому одеваться ему пришлось быстро, и на улицу он выскочил второпях - бросился к отходящему парому, не оглядываясь на степенно бредущих соседей.
Гаюна была основным транспортным руслом города, и её главный поток проходил мимо большинства правительственных зданий, в том числе и Озна, так что, в отличие от остальных горожан, Кастор практически не ходил пешком. В недалёком прошлом жители Белаир-Траура вовсю пользовались летательными карами, причём каждая семья считала обязательным иметь в своём распоряжении хотя бы две машины. Однако чрезмерно насыщенное воздушное движение вредило психологическому состоянию городских обитателей, не говоря уже о катастрофических последствиях для перелётных птиц и опыляющих насекомых. Поэтому на всеобщем голосовании было решено заменить личный транспорт общественными воздушными линиями. Основное же передвижение по городу легло на речной транспорт: русло Гаюны усмирили системой многочисленных каналов и шлюзов, которые пересекли город вдоль и поперёк, превратив Белаир-Траур в подобие земной Венеции. Благодаря нововведениям многие жители совершенно позабыли, что такое личный транспорт, и перешли на пеший ход.
Кастор расположился у левого борта, наблюдая, как перед глазами проплывает нежная зелень городского парка, и услышал слабое пощипывание в руке и тонкий пикающий звук, отозвавшийся множественным эхом вокруг: пассажиры как один закатали рукава и уставились на всплывшие перед глазами облачка голографий. Это было ежедневное голосование от городской администрации, которое специально проводилось в час пик, чтобы бесполезное путешествие по руслу реки стало временем полезного вмешательства граждан в управление городом. Жители были не против узнать о проблемах города и его новшествах, однако в шутку не раз высказывали своё недоумение, когда же проведут голосование о времени проведения этого ежедневного опроса, ведь многих оно заставало в самый неподходящий момент. Другое дело - общегосударственные голосования, которые проходили дважды в день: в полдень и в семь вечера. В это строго установленное время все рабочие места, кроме транспортных веток и жизненно важных предприятий, замирали ровно на полчаса, в которые граждане должны были ознакомиться с основными проблемами государства и выбрать из круга предоставляемых решений наиболее приемлемые. Составлением «решений» занимались многочисленные специализированные учреждения, которые помимо таких государственных консультаций занимались своей повседневной научной или практической деятельностью. Подсчёт голосов проводился мощнейшими серверами в течение пятнадцати-двадцати минут, поэтому не возникало никакой волокиты, и учитывались мнения всех граждан планеты. Те, в свою очередь, обязаны были соблюдать процедуру голосования, и с восемнадцати лет обзаводились подкожными голографическими приёмниками.