— Рей! — рявкнул он. — Последняя попытка: когда ты родилась и где живешь?
— Я… Простите!.. — пролепетала я, оцепенев. — П-просто оставьте меня здесь. Т-только не трогайте меня!..
— Я не могу бросить тебя здесь. Ты находишься в нетрезвом состоянии, ты, что очевидно, несовершеннолетняя, и ты замерзнешь насмерть, если останешься в парке. Скажи мне свой адрес. Уверен, твой приемный отец не слишком рассердится — подросткам свойственно поступать необдуманно.
Встретившись с ним взглядом, я поняла: он не собирается отпускать меня. Он швырнет меня за решетку, и у меня, впервые за взрослую жизнь, назреют конкретные проблемы.
Так что я захлопнула рот. На замок.
Неподчинение представителю власти принесло странное чувство — так я никогда себя не вела. Бен вопросительно вскинул брови, но в следующую секунду с рыком убрал блокнот. По моей похолодевшей коже побежали мурашки. Меня подташнивало. Не на шутку. И стало что-то совсем не весело.
Он потянулся за спину. Раздалось позвякивание, и у меня снова екнуло сердце.
— Руки за спину, ноги на ширину плеч.
Отчаянно всхлипнув, я помотала головой. Альфа, держа пару блестящих наручников, повторил приказ, но я разразилась слезами и затрясла головой сильнее. Он убьет меня! Я читала на «БаззФиде»! Альфы насилуют нормальных женщин, и те умирают, не выдержав чудовищного узла!
— Ну же, солнышко, — раздался тяжелый вздох. — Просто поднимайся.
Я так перетрусила, что еле дышала. Застыв на месте, я уткнулась взглядом в блестящий полицейский значок на его груди и почти не почувствовала, как он легко снял меня со стола и поставил на ноги. Я быстро глянула на парковку и вздрогнула, когда на запястьях защелкнулись наручники. Меня арестовали, потому что я проглотила язык от страха…
…Бен, игнорируя возгласы по рации, подтолкнул меня вперед. Упавшие ветки с треском ломались под его тяжелыми ботинками, а я часто-часто дышала от ужаса, и дыхание взмывало облачком каждый раз, как он наклонялся ко мне и шептал, чтобы я не забывала смотреть под ноги… Куда-то подевалась моя обувь… Когда я успела потерять угги?
Он привел меня к патрульной машине. Открыл заднюю дверь и помог мне пригнуться, чтобы влезть внутрь. Жесткое кожаное сиденье было холодным, и в следующий миг, когда захлопнулась дверь, я подпрыгнула, чуть не стукнувшись головой. Я опустила глаза — и заметила, что лосины были порваны и перепачканы в грязи. Мне было холодно.
Я посмотрела вперед, на лобовое стекло — у меня затряслись губы, и я позорно разрыдалась. Что я натворила?! Давай, Рей. Ты же не из тех, кто так вляпывается!
Я скажу ему правду. Я должна справиться.
Открылась водительская дверь, и Бен забрался в салон. Он включил двигатель и защелкал по компьютерной панели на передней консоли. Его браслет позвякивал. Сердце у меня колотилось где-то в горле, и я с трудом сглотнула. Давай, Рей. Полиция приехала, чтобы оказать тебе помощь.
— Гм… с-сэр?.. — прохрипела я. И кашлянула. — Сэр?..
— Да?
— Я… я живу на Мейн-Стрит, двенадцать.
Он снова пощелкал по экрану:
— Вот как?
— Да, и мой… моего приемного папашу зовут Ункар П-платт. — Казалось, вот-вот, и меня вырвет, но я не позволила себе замолчать: — У меня разбился телефон, но я мо-мо-могу позвонить… Простите, пожалуйста.
— И когда же ты родилась, солнышко?
— Авг… в августе… — поморщившись, я потерла глаза и вновь заплакала навзрыд: — Простите! Простите меня!..
Бен оторвался от компьютера и повернулся ко мне, положив руку на руль. Он тяжело вздохнул, но затем улыбнулся в полумраке. Я шмыгнула носом и попыталась изобразить ответную улыбку. Получилось не очень, но, похоже, он перестал злиться. Не хотелось бы опоздать на ролевой суд в классе.
— У ме-ме-меня завтра… — выдавила я, — ро-ролевой суд.
— Ролевой суд, значит? — Я заметила, как он провел языком по внутренней поверхности щеки. — Тогда мне стоит поскорее отвезти тебя домой. Поведай мне последнее, сколько тебе лет?
Дрожа, я наклонила голову:
— Ш-ше-шест… шестнадцать.
— Шестнадцать? Выходит, две тысячи третьего года рождения? — кивнул он в ответ и улыбнулся шире: — Ладно. Шестнадцать. Это было не так уж сложно, правда?
— …нет.
Бен прошелся взглядом по моей грязной футболке и повернулся к рулю. Рация ожила:
— Офицер Соло, ваш статус, десять-двадцать?
— Десять-сорок два, субъект выпущен под опеку родителей, прием, — машина тронулась с места, и я услышала тихий щелчок. Он выключил рацию? Он прикрывал меня, чтобы избавить от проблем?
— Десять-четыре.
Я забилась в угол сиденья. За окном проносились огни — мы ехали по парковке кемпинга, и я тешила себя надеждой, что Ункар не слишком разозлится. Скоро я буду дома. Со мной офицер полиции, который готов мне помочь.
========== Часть 2 ==========
Когда мы в третий раз свернули не на ту улицу, я набралась смелости подать голос.
Должно быть, он заблудился. Ункар парковал свой трейлер на окраине, куда большинство горожан предпочитали не соваться, если действительно не заплутали, поэтому Бен, наверное, искал дорогу. Я сцепила руки — что само по себе было подвигом — в наручниках за спиной.
— Вообще-то… я живу в другой стороне.
За окнами проносились желто-белые огни. При свете уличных фонарей мы катили к центру города, с многоквартирными домами, облагороженными комплексами и прочей ерундой, присущей цивилизации. Я поглядела в окно сбоку, потом в лобовое стекло, но Бен не менял направления движения.
Отчего-то у меня похолодело в груди.
— Нам не надо… развернуться?.. — спросила я заплетающимся языком. Алкоголь еще не выветрился из головы.
Бен по-прежнему молча вел машину, не обращая внимания на мой взгляд в зеркале заднего вида. Мне показалось, что машина крутится на месте, что еще чуть-чуть — и я позорно наблюю на себя. Как-то незаметно стало холоднее, но я чувствовала, что потею и что меня трясет. Глупости — конечно, полицейский везет меня домой. Никаких других намерений у него нет.
Прошло еще пятнадцать минут, прежде чем Бен припарковался перед каким-то свежевозведенным частным домом. Было сложно что-то разобрать — только черневшие во мраке деревья и белый заборчик. Я села ровнее, вытирая слезы о плечо, и тут Бен заглушил мотор.
— Я живу не здесь, — произнесла я дрожащим голосом.
— Не здесь? — Он отстегнул ремень безопасности.
— Мейн… Мейн-Стрит. Мне нужно на Мейн-Стрит.
Бен вышел из машины, позвякивая металлом на форме. Потом открыл мне дверцу и, положив руку на крышу машины, сурово смотрел, как я, не шевелясь, притихла на месте. Он медленно повел челюстью, щелкнул жвачкой и пристально оглядел меня с ног до головы.
Наконец Бен выпрямился, укоризненно поцокал языком и опустил руку на бедро с кобурой. Мое сердце пропустило удар.